— Простите, сэр, не позволите ли мне взглянуть на эти снимки?
— Конечно. Возьмите себе один экземпляр. Знаю, вас это интересует с точки зрения фотографа. Что ж, доктор, нам пора. Увидимся в Лондоне. Поехали, Питер.
Джентльмены уехали. Письмо мисс Климпсон так и не застало их — когда его доставили из полицейского участка, в отеле оставался только доктор Фолкнер.
В полдень они уже были в Лондоне — благодаря лихой манере езды Уимзи — и прямиком отправились в Скотленд-Ярд, высадив Бантера, по его просьбе, у дома милорда. Комиссара они нашли в самом мрачном настроении — он злился на журналистов и на Паркера, который не смог заставить Пиллингтона хранить молчание.
— Одному богу известно, где она сейчас. Наверняка вот-вот покинет страну.
— Если уже не покинула, — вздохнул Уимзи. — Она вполне могла выехать из Англии в понедельник-вторник. Если бы она решила, что горизонт чист, то вернулась бы назад и снова наложила бы лапу на свое имущество. Теперь же она останется за границей. Вот и все.
— Боюсь, что вы правы, — с мрачным видом кивнул Паркер.
— А что поделывает миссис Форрест?
— Ведет себя как обычно. Мы держим ее под наблюдением, но пока ничего не предпринимаем. Там находятся трое наших сотрудников: один переодет в торговца фруктами, второй прикидывается приятелем консьержа, с которым они вместе играют на тотализаторе, и еще один под видом рабочего копается на заднем дворе. Они сообщают, что она периодически выходит из дома за покупками и просто прогуляться, ест обычно у себя. Гостей у нее не было. Во время выходов наши люди внимательно следят, не переговаривается ли она с кем-нибудь и не передает ли деньги. Можно с уверенностью утверждать, что пока наши две подозреваемые не встречались.
— Извините, сэр. — В двери возник дежурный офицер. — Пришел дворецкий лорда Уимзи, у него для вас срочная информация.
Вошел Бантер — он был сдержан, как всегда, но глаза его хитро блестели — и выложил на стол два фотоснимка.
— Простите меня, милорд, джентльмены, но не могли бы вы взглянуть на эти две фотографии?
— Отпечатки пальцев? — спросил комиссар.
— Одни из них — выполненный полицейским снимок отпечатков на чеке в 10 тысяч фунтов, — сказал Паркер. — Второй… Откуда он у вас, Бантер? Похоже, это те же самые отпечатки, но снимок не наш.
— Моему непрофессиональному глазу они также показались одинаковыми, сэр. Поэтому я и решил обратить на них ваше внимание.
— Пришлите сюда Дьюсби, — приказал комиссар. Дьюсби, возглавлявший отдел криминалистики, немедленно подтвердил, что отпечатки идентичны.
— Те же самые, — сказал он.
Уимзи начал прозревать.
— Бантер, это отпечатки с того бокала?
— Да, милорд.
— Но они же принадлежат миссис Форрест! — воскликнул Паркер.
— Именно так вы и сказали, сэр, поэтому я занес их в картотеку под этим именем.
— Тогда, если подпись на чеке подлинная…
— То наша птичка находится от нас на расстоянии вытянутой руки, — сурово произнес Паркер. — Двойная личность! Чертовка, заставила нас потерять столько времени! Надо немедленно арестовать ее — как минимум за убийство Веры Файндлейтер, а по возможности — и по делу Гоутубед.
— Но мне казалось, у нее есть алиби, — вмешался комиссар.
— Было, — отрезал Паркер, — но свидетельницу, которая могла его подтвердить, недавно убили. Похоже, она кое-что узнала, и ее быстренько убрали с дороги.
— Эта участь грозила и еще нескольким людям, — сказал Уимзи.
— Включая вас. Значит, желтые волосы — это парик?
— Скорее всего. Она всегда выглядела как-то неестественно. В тот вечер у нее на голове был намотан какой-то тюрбан — она могла вообще быть лысой, никто бы не заметил.
— А вы не обратили внимания, есть ли у нее шрам на правой руке?
— Не обратил — по той простой причине, что ее пальцы были унизаны кольцами чуть ли не до ногтей. Оказывается, плохой вкус миссис Форрест объяснялся выдающейся предусмотрительностью. Думаю, она собиралась одурманить меня снотворным, а если не выйдет — так заласкать до полусмерти, и потом, так сказать, отключить мотор… Весьма прискорбный инцидент. Волокита-аристократ умирает в постели любовницы. Родственники прилагают все усилия, чтобы обстоятельства смерти не получили огласки. Все потому, что она увидела меня в Ливерпуле вместе с миссис Кроппер. Держу пари, Берта Гоутубед получила дозу того же лекарства. Случайная встреча со старой хозяйкой по выходе с работы — пятифунтовая банкнота, ужин в приятной компании — шампанское — бедняжка здорово опьянела с непривычки, села в машину — там ее прикончили, отвезли в Эппингский лес и бросили, вместе с сандвичем и бутылкой «Басса». Все оказалось довольно просто…
