— Откуда ты знаешь?
— Это всем известно, братишка. Даже парни моего возраста говорят о длинных ногах Бриттани и ее chichis… — Энрике делает вид, будто щупает ее грудь. — Ну ты понимаешь.
Да уж, понимаю. Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Так можно взять отгул в четверг?
— No hay prolema[42]. — Энрике откашливается. — Знаешь, тебя вчера искал Гектор.
Гектор. Гектор Мартинес — этот парень тайно управляет «Мексиканской кровью».
— Иногда я ненавижу… ну ты знаешь.
— Ты работаешь на банду, — вздыхает Энрике. — Как и большинство из нас. Никогда не позволяй Гектору усомниться в твоей преданности банде. Если он начнет подозревать тебя в предательстве, то глазом моргнуть не успеешь, как станешь врагом. Ты умный парень, Алекс. Играй по правилам.
Энрике — НБ, настоящий бандит, он доказал это «Мексиканской крови» давным-давно. Он выплатил все долги, поэтому теперь может спокойно сидеть, пока младшие члены банды в первых рядах. По его словам, я нарываюсь на неприятности и, как и мои друзья, не скоро стану НБ.
— Умный? Я поспорил на мотоцикл, что пересплю с Бриттани Эллис.
— Забудь, что я только что сказал. — Энрике с ухмылкой смотрит на меня. — Ты идиот. А скоро будешь идиотом без мотоцикла. Такие девушки даже не смотрят в нашу сторону.
Я начинаю понимать, что он прав. Как, черт возьми, я мог подумать, что в моей очень бедной, очень мексиканской и очень темной жизни появится очень красивая, очень богатая и очень белая Бриттани Эллис?
Диего Васкес, парень из школы, родился в северной части Фейерфилда. Конечно, мои друзья считают его белым парнем, хотя кожа у него темнее, чем у меня. К Майку Бернсу, белому парню, который живет на южной стороне, они относятся как к мексиканцу, хотя в нем нет ни капли мексиканской крови. Или латиноамериканской крови, если на то пошло. Он — один из нас. В Фейерфилде место рождения определяет твою личность.
За дверью гаража раздается гудок. Энрике нажимает на кнопку, чтобы поднять ее. Хавьер Морено заезжает внутрь.
— Закрой дверь, Энрике, — еле слышно просит Хавьер. — La policía[43] ищет нас.
Мой двоюродный брат нажимает на кнопку и выключает свет в мастерской.
— Что, черт возьми, вы натворили?
Кармен сидит на заднем сиденье; глаза у нее налились кровью, от наркотиков или алкоголя — не могу точно понять. И она могла переспать с тем, кто оказался с ней на заднем сиденье, — я слишком хорошо знаю, как Кармен выглядит после этого.
— Рауль пытался замочить Сатин Гуда[44], — Кармен высовывает голову из окна машины. — Но он промазал.
Рауль поворачивается и орет на нее с переднего сиденья:
— Puta[45], сама попробуй стрелять по движущейся мишени, когда за рулем Хавьер.
Я закатываю глаза, а Хавьер выходит из машины.
— Тебе не нравится, как я вожу, Рауль? — спрашивает он. — Если так, я двину тебе по морде.
Рауль тоже выходит из машины.
— Хочешь кусочек меня, culero?
Я встаю перед Раулем и пытаюсь его удержать.
— Парни, хватит. La policia снаружи. — Это первое, что говорит Сэм — парень, который, видимо, был с Кармен сегодня.
Полиция светит фонариками в окна, поэтому всем в гараже приходится пригнуться. Я, затаив дыхание, прячусь за большим ящиком инструментов. Вот только покушения на убийство мне не хватает. Я уже чудом избежал ареста, но когда-нибудь удача меня покинет. Членам банды редко удается избежать встречи с полицией. Или срока в тюрьме. На лице Энрике можно прочесть все его мысли. Он столько вкалывал, чтобы открыть мастерскую, и теперь четверо школьников могут погубить его мечту — пусть только попробуют пикнуть. Копы загребут вместе с нами и его, с тату «Мексиканской крови» сзади на шее. Его бизнес развалится в течение недели.
Кто-то дергает дверь в магазин. Я морщусь и молюсь, чтобы она была заперта. Полиция барабанит в дверь и снова светит фонариками в окна гаража. Интересно, кто их предупредил, — в этом районе нет наркоманов. Секретный код молчания и преданности охраняет семью. Спустя вечность копы, похоже, уезжают.
— Черт, мы были на волоске, — говорит Хавьер.
— Слишком опасно, — соглашается Энрике. — Подождите десять минут, затем убирайтесь отсюда.
