Сказать, что я не живу праведной жизнью, — сильное преуменьшение. Я стараюсь не зацикливаться на том, какой грязной работой занимаюсь в банде. И у меня получается. Запугивать людей, чтобы они заплатили, что нам положено, — это моя работа. Технически мои руки чисты от наркотиков. О'кей, деньги от продажи наркотиков довольно часто попадают в них, но я просто передаю их Гектору. Я не принимаю их, а просто собираю. Я пешка, знаю. Но пока моя семья в безопасности, меня это не волнует. Кроме того, я хорошо умею драться. Вы не представляете, как много людей сдаются под угрозой сломать им кости. Блейк не отличается от других парней, которым я угрожал: он пытается казаться крутым, но его тонкие руки трясутся. Я бы хотел думать, что Питерсон будет также бояться меня, но эта учительница не испугается, даже если я положу гранату ей в руки.
— У меня нет денег, — выпаливает Блейк.
— Этот ответ не прокатит, чувак, — добавляет Пако со стороны.
Он любит приходить со мной. Он думает, что это как игра «плохой коп — хороший коп». Мы же играем в плохого бандита — невыносимого бандита.
— С какой руки мне начать? — спрашиваю я. — Я буду добрым и дам тебе выбрать.
— Просто надери ему задницу, Алекс, и покончим с этим, — лениво говорит Пако.
— Нет! — умоляет Блейк. — Я принесу. Обещаю. Завтра.
Я толкаю его к машине и надавливаю плечом ему на горло так, чтобы напугать.
— Типа я поверю тебе на слово. Думаешь, мы тупые? Мне нужен залог.
Блейк не отвечает. Я указываю взглядом на автомобиль.
— Только не машину, Алекс. Пожалуйста.
Я беру свой пистолет. Я не собираюсь стрелять в него. Не важно, кто я и кем я стал, но я никого никогда не убивал. И ни в кого не стрелял. Блейк не должен знать об этом. Одного взгляда на мой «глок» достаточно, и Блейк уже протягивает мне ключи.
— О боже! Пожалуйста, не надо.
Я выхватываю ключи у него из рук.
— Завтра, Блейк. В семь часов за старыми путями на Четвертой и Вайн. Теперь убирайся отсюда. — Я размахиваю пистолетом в воздухе, чтобы он поскорее смылся.
— Я всегда хотел «камаро», — говорит Пако после того, как Блейк исчезает из виду.
Я бросаю ему ключи.
— Она твоя — до завтра.
— Ты действительно думаешь, что завтра он придет с четырьмя штуками?
— Да. — Я совершенно уверен в себе. — Его авто стоит намного больше четырех тысяч.
Мы возвращаемся на склад и докладываем Гектору новости. Он недоволен, что мы не собрали деньги сегодня, но знает, что все будет. Я всегда выпутываюсь.
Ночью я не могу уснуть, потому что мой младший брат Луис храпит. Он спит так крепко, что можно подумать, у него нет никаких проблем. Точно так же как я не хочу угрожать таким наркоторговцам-неудачникам, как Блейк, я хочу, черт возьми, бороться за что-то стоящее.
Неделю спустя я сижу на траве в школьном дворе и обедаю под деревом. Большинство студентов в «Фейерфилде» едят на улице до конца октября, пока холода Иллинойса не заставляют нас перемещаться в кафе. Пока на улице хорошо, мы впитываем каждую минуту солнца и свежего воздуха. Мой друг Лаки, в свободной красной рубашке и черных джинсах, хлопает меня по спине и плюхается рядом со мной с подносом.
— Ты готов к следующему уроку, Алекс? Клянусь, Бриттани Эллис ненавидит тебя как чуму, брат. Так смешно смотреть, как она двигает стул, чтобы отсесть от тебя подальше.
— Лаки, — говорю я. — Возможно, она мамасита, но она ничего не получит от hombre[32]. — Я указываю на себя.
— Скажи это маме, — смеется Лаки. — Или Колину Адамсу.
Я прислоняюсь к дереву и скрещиваю руки на груди.
— Я ходил на физру с Адамсом в прошлом году. Поверь, ему нечем хвастаться.
— Ты все еще бесишься из-за того, что он разбил свой шкафчик в первый год после того, как ты обыграл его в эстафете на глазах у всей школы?
Черт, да, я все еще злюсь. Тот случай стоил мне кучу денег — пришлось купить новые учебники.
— Это было давным-давно, — говорю я Лаки и стараюсь, как обычно, не выдать эмоций.
— Это «давным-давно» сидит вон там со своей горячей девушкой.
Один взгляд на маленькую мисс Совершенство — и у меня срабатывает защитный рефлекс. Она думает, что я наркоман. Каждый день я боюсь заговорить с ней на химии.
