В 1099 году рыцарские ополчения появились у стен Иерусалима. После яростного штурма крестоносцы ворвались в город и учинили жестокую расправу над его жителями. Архиепископ Вильгельм Тирский в своей истории Иерусалимского королевства красочно описывает сцены бессмысленной жестокости крестоносцев, опьяненных полной беззащитностью побежденных. В течение нескольких дней город был свидетелем кровавой оргии, жертвами которой становились женщины, старики, дети. Жестокая непрекращающаяся война мусульман с завоевателями стала основным содержанием последующих веков. Героем мусульманской реконкисты, нанесшим смертельный удар по владениям крестоносцев на Востоке, стал айюбидский правитель Египта Салах ад-дин. Объединив в едином государстве Египет, значительную часть Сирии и Месопотамии, он в 1187 году нанес европейским рыцарям страшное поражение в битве у Тивериадского озера и очистил от них города-крепости Средиземноморского побережья.
В том же году армия Саладина осадила Иерусалим. Пять дней султан кружил вокруг городской стены, выбирая, куда нанести удар. Наконец решено было начать с северной стороны. Там были установлены катапульты, стрелявшие день и ночь, чтобы пробить брешь в стеке. Крестоносцы были преисполнены решимости защитить город.
Но брешь в стене была все-таки пробита. Мусульманская пехота хлынула в проем. Видя, что положение безнадежно, франки направили к Саладину послов, которые предложили сдать город на милость победителя. Но вопреки всем правилам средневековой войны Саладин ответил, что милости не будет.
— Я поступлю с вами точно так же, — сказал он послам, — как поступили вы с жителями Иерусалима, когда взяли его у мусульман. За зло я воздам злом.
От этих слов грубые франкские воины, привыкшие к жестокостям и крови, не могли не содрогнуться. Решено было прибегнуть к хитрости. Находившийся в осажденном городе правитель города Рамля Балэн II попросил у Саладина личной аудиенции.
— О король! — обратился он к Саладину. — Знай, что осажденные не хотят умирать. Но если мы увидим, что смерть неминуема, то, клянусь богом, мы убьем наших детей и женщин и сожжем все, что есть в городе, не оставив вам ни динара. После этого мы разрушим мечеть Скалы и аль-Акса и другие священные для вас места и убьем мусульманских заложников, а их числом не менее пяти тысяч. И лишь тогда мы умрем, утешившись, что сохранили свою честь.
Это был хитрый маневр, рассчитанный на то, что Саладин не допустит разрушения мусульманских святынь. Расчет оказался верным: египетский султан согласился помиловать франков и предложил им заплатить выкуп за каждого человека.
Договоренность была достигнута, и на городских стенах взвились мусульманские стяги. Саладин не нарушил своего слова, и, хотя кое-где не обошлось без кровопролития, в целом победители проявили великодушие.
Назначенная на тот день пятничная молитва не состоялась. Молитвенный зал знаменитой мечети аль-Акса был залит нечистотами. Оказалось, что рыцари-тамплиеры, издеваясь над религиозными чувствами мусульманских жителей, устроили там солдатскую уборную.
Мечеть Скалы — Ибн Баттута подробно описывает ее в своей книге — расположена в центре вымощенной каменными плитами террасы, приподнятой над площадью Харам аш-Шериф. Пройти к ней можно по широким мраморным ступеням с разных сторон площади.
На Ибн Баттуту мечеть Скалы произвела глубокое впечатление. Пиетет верующего при виде святыни соединился с восторгом ценителя прекрасного, созерцающего одну из жемчужин омейядского искусства, вобравшего в себя строгую монументальность поздней античности и щедрую чувственность сасанидской эпохи.
В этих гулких галереях что ни шаг — воспоминания, исторические параллели. Омар ибн аль-Хаттаб, Абд алъ-Малик ибн Мерван, Саладин, Бейбарс — великие тени шевелятся в полумраке просторной залы, ставшей ровесницей самой истории.
Иерусалим не похож ни на какой другой город. Две большие пересекающиеся улицы делят его на четыре части, и каждая — отдельный квартал со своей историей, обычаями и порядками. На северо-западе, где находится храм Гроба Господня, обосновались христиане.
