Джо хотела иметь мужа, детей, хороший дом. Чейзу не нужна была жена, особенно такая, как Джо. Он достаточно ясно дал ей это понять.
Было бы глупо надеяться, что он изменит свое мнение о ней или о браке как таковом.
Она снова посмотрела в его глаза и заметила, что взгляд его стал жестким, а рот изогнулся в ироничной усмешке.
— Поздравляю, — сказал он. — Вам почти удалось заставить меня плясать под вашу дудку тарелкой пирожных и горячего жаркого.
Джо положила локти на стол и вызывающе улыбнулась. Ей вдруг стало грустно оттого, что они играли в дурацкие игры, отдалявшие их друг от друга.
— Я пишу книги, а не музыку, Чейз. Впрочем, если вам хочется танцевать, я могу сделать для вас исключение.
Чейз выскочил из-за стола, как из лодки, которая вот-вот пойдет ко дну. Джо не ожидала другой реакции, но ей все равно стало больно. Ей так хотелось увидеть искорку одобрения в его глазах. Но она только плотно сжала губы, чтобы не дать словам вырваться наружу.
— Я тут обнаружил, что конюшня этой весной пришла в печальное запустение, — хрипло произнес он, направляясь к вешалке. Подхватив свою шляпу, он нахлобучил ее на голову. — Я собирался щадить ваши силы, по крайней мере первое время. Но вы, кажется, полны энергии, которую тратите на ерунду. Посмотрим, будет ли ее хватать на всякие глупости, когда вы вычистите с десяток стойл.
Джо проводила его взглядом, про себя вспоминая самые грубые слова, которые только могла произнести. Одно нелестное замечание, и он готов отправить ее на самую тяжелую работу.
С другой стороны, будет неплохо, если она так устанет за день, что к вечеру будет совершенно измотана. По крайней мере тогда ей не придется вертеться всю ночь — у нее будет достаточно времени подумать о Чейзе днем.
Целая конюшня!
Джо вышла из дома и сразу попала из огня да в полымя. В холодных лучах весеннего солнца она увидела группу мужчин, которые подталкивали друг друга локтями и скалились, как стайка мальчишек на первом школьном вечере ганцев. Очень аккуратно, чтобы не сделать лишнего движения, которое могло быть расценено как приглашение, Джо подошла к Чейзу и протянула ему пакет с ленчем, забытый им на столике в кухне.
— Черт, босс, ну и везет же вам. Она хорошенькая и печь умеет. Если меня не подводит нюх, в этом пакете шоколадные пирожные.
Чейз строго взглянул на говорившего: это был стройный ковбой с волосами песочного цвета, аккуратными рыжими усиками и смеющимися зелеными глазами.
— Джоселин Ван Аллен, позвольте представить вам Лу Гиффорда, моего помощника. Она приехала, чтобы изучать жизнь ранчо, Гифф.
— Я готов взять на себя миссию учителя, если и ты дашь мне пару уроков.
Глаза Джо наткнулись на высокого темноволосого ковбоя с большими усами. Блеск его глаз весьма красноречиво говорил о том, какие именно уроки он имел в виду.
— Да ты даже девственницу ничему научить не в состоянии, Чет.
Это замечание вызвало дружный хохот. Джо с трудом удалось подавить краску смущения, подкрадывавшуюся к ее щекам. К счастью, ковбои были слишком увлечены обменом впечатлениями, чтобы заметить это. Они с такой скоростью перебрасывались комментариями и шутками, что она с трудом могла разобрать, кто что говорит, особенно в неярком свете предрассветного солнца.
— Черт, да Чет даже двухлетнего младенца ничему не научит. Относительно дамочек можно безошибочно сказать, кто здесь настоящий спец.
— Скорее гениальный лжец, — откликнулся другой. — Он ужинает с этой рыженькой официанточкой, которую теперь еще и посадит нам на шею.
— Да не собираюсь я сажать вам ее на шею. Я сам пытался избавиться от нее.
Ковбои оглушительно захохотали. Джо тоже улыбнулась, стараясь запомнить каждую деталь, чтобы потом описать это все в своих заметках.
— Ребята, вы просто завидуете мне, — добродушно отшутился Чет. — Почему бы нам не спросить леди, кто ей больше по душе?
— Мнение леди здесь ничего не значит, — отрезал Чейз. — Если вам, ребята, не хватает женского общества, езжайте в город.
Он обвел ледяным взором всех по очереди, кивая, когда улыбки покидали их лица.
Джо хотела что-то сказать, но рука Чейза тяжело опустилась ей на плечо и предупреждающе его стиснула. Слова застыли на ее губах, по телу прокатилась дрожь, но не от прохлады морозного утра, а от тепла его прикосновения, проникшего через кофточку. Она бессознательно вслушивалась в звук его голоса и молча наблюдала за тем, как в наступившей тишине он представлял ей каждого ковбоя по очереди, а они приподнимали шляпы или вежливо кланялись.
