Орбел покосился на телекамеры, транслирующие слово, данное его отцу, на весь мир. Интересно, слушают ли его Кларк, Шактер и те, кто скрывается в их тени? Наверняка слушают. Но важнее, чтобы слушали другие, чьими жизнями сегодня играют, как шахматными деревянными фигурками.
– Поверьте мне! Эксперименты с генетикой могут обернуться катастрофой для всего человечества, куда более опасной, чем атомная война. Я уже слышу отголоски, вижу зарницы надвигающейся грозы. К сожалению, я связан словом и не могу нарушить его, иначе я проиллюстрировал бы сказанное, и вам стало бы страшно. Я – биохимик, генетик, с опрометчивостью неразумного мальчишки вызывавший на поединок саму Природу, и на закате своих дней я с ужасом осознал, что всю жизнь занимался преступной деятельностью, проторивая дорогу сонмам будущих чудовищ-мутантов, обманным вирусам-убийцам, наконец, армиям искусственно выведенных людей, слепо послушных воле хозяина,- несбывшаяся голубая мечта Гитлера. Мое творение – мою безобидную, игривую и ласковую, если ее не обижать, Лилит и ей подобных могли превратить в лишенное моральных цензов орудие, совершеннее, а главное – беспощаднее роботов. И я сказал себе нет! Я не хочу, не имею права. Я обязан предвидеть заранее все последствия своих открытий и изобретений, которые я, ученый, делаю в тиши своей лаборатории, в мягком кресле кабинета за чашкой кофе или чая, и которые потом уходят в мир и живут своей собственной жизнью…
– Гражданин Карагези! – прервал его прокурор.- В начале своей речи вы Сделали заявление, будто вместе с записями уничтожили и сам экспонат, именуемый вами “Лилит”. Так ли это?
– Так! – выкрикнул Карагези.- Я сотворил ее. И когда понял, что не имел на это права, сам же уничтожил. Своими собственными руками. Лилит больше нет. Я покорнейше прошу мир забыть о ней…
– Это неправда! – Орбел вскочил с места.- Отец! Зачем ты берешь на себя грех, которого не совершал?!
– Молчать! – Голос Карагези прогремел под сводами зала суда как выстрел.-Я запрещаю тебе вмешиваться. Лилит мертва. Ее больше не существует. И никогда не существовало. Забудьте о ней. А меня судите. Приговаривайте к смертной казни, если сочтете нужным… И да простит меня господь…
