Иван Кузьмич, заметив, что я недоуменно пожал плечами, спрашивает:
— Не поймете что к чему?
— Признаюсь, для меня совсем новый метод.
— Ничего хитрого. Цветными карандашами подчеркиваю слова, в которых малейшая опечатка недопустима. Подчеркивая, я еще раз их внимательно прочитываю. Не хвастаясь, могу сказать, что за всю редакторскую жизнь у меня никогда не было таких опечаток в ответственных словах, которые многим редакторам стоили партийного билета.
— Но ведь этот процесс подчеркивания отвлекает внимание. Вы не можете углубиться в содержание статьи, потом, немало коварства и в «безответственных» словах, даже в знаках препинания.
— Я успеваю и подчеркивать и в смысл написанного вникать. Вот, например, вы сегодня дежурите и подписываете номер, но я бы не пропустил этой фразы в статье Платова.
Я вчитываюсь в отчеркнутую двумя линиями фразу: «Война показала, что возможно длительное сосуществование нашей социалистической державы со странами капитализма». Ей-ей, не вижу криминала.
— Отсебятина, — убежденно говорит редактор. — К чему это вам, Павел Петрович? Есть официальная формулировка. Незачем нам самим порох выдумывать.
Утром я показал Соколову полосы, выправленные Иваном Кузьмичом. Секретарь редакции покрутил пальцем возле виска.
Возможно, он и чокнутый, живущий по христианской заповеди «Береженого — бог бережет». Как бы не допустить и в этой фразе отсебятины. Слабо я ориентируюсь в божественных первоисточниках.
Смех смехом, а слезы мне лить. Кажется, мы с Крутковским совсем разные люди, а хотелось бы сработаться.
3
В Москве, а в особенности первые дни в Принеманске, Иван Кузьмич Крутковский произвел на меня удручающее впечатление. «Перестраховщик», «сухарь» и еще черт знает как я готов был его окрестить. Основание — не так читает полосы, как я, подчеркивает отдельные слова разноцветными карандашами. Велика беда — у каждого свой вкус. Пусть пользуется какими угодно карандашами, лишь бы человеком был, хорошим редактором.
Какой он человек? Об этом пока судить не могу, а то снова впаду в крайность. Что же касается его редакторских способностей, то они бесспорны. Хорошо знает полиграфию, не чурается черновой работы, умеет держать в руках редакционный аппарат. Возможно, сказывается, что он работал ответственным секретарем в областной газете. Не зря секретариат называют штабом редакции. А начальник штаба должен быть хорошим организатором, человеком, умеющим навести порядок в коллективе.
Высказал свою точку зрения о новом редакторе Соколову, но тот скептически хмыкнул:
— Быстро, Паша, ты меняешь мнение о людях. Что касается меня, то я остаюсь при своем. Провинциальный вкус, карьерист…
Переубедить Викентия я не смог. Очевидно, Соколов ревнует — новый редактор энергично вторгся в его вотчину. Я же в дела секретариата почти не вмешивался.
Командовать людьми — не мое призвание. И это не секрет. Во всяком случае для меня. А Крутковский умеет — в этом его явное преимущество. Теперь все приходят вовремя на работу, расписываются в книжке «приходов и уходов с работы», за которой призвана следить секретарша редактора. И не только! Иван Кузьмич требует, чтобы этим занимался и Викентий. Отныне ему должен быть известен каждый шаг любого сотрудника: куда пошел, по какому заданию, сколько времени будет отсутствовать.
Викентий ворчит:
— Не редакция, а контора!
— И в конторе, и в редакции нужен порядок.
— Редакции прежде всего нужны материалы для газеты. Материалы должны быть глубоко партийны, написаны хорошо и сданы в секретариат вовремя — вот и все, что надо требовать от сотрудников, — убежденно заявляет Соколов.
Такой точки зрения придерживаюсь и я. До сих пор мы это требование и предъявляли нашим журналистам. Не сдал вовремя материал — критиковали. Если же не появился в редакции, выполняя задание, — не считали это чрезвычайным происшествием. Новый редактор иного мнения. Прав ли он? Не знаю. Во всяком случае теперь в любую минуту можно найти в редакции всех сотрудников.
Иван Кузьмич не любит подолгу разъяснять задание. Назвал тему, и выполняйте. В «Красном знамени» у нас было по-другому. Мы долго и со всех сторон обсуждали темы принципиальных заданий, а уж потом приступали к их выполнению. Но и возможности там были иные.
