Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском Его зарыли после схватки.
Стоит звезда на жести там И рядом тополь — как примета...
А, впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это...
Как безразлична и наша судьба черноголовому убийце.
Я не хочу судьёю быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить, —
К несчастью, в жизни всё бывает.
Но как могли вы, не пойму,
Стать, не страшась, причиной смерти,
Так равнодушно вдруг чуму На фронт отправить нам в конверте... Поистине, чума в конверте, как и в этом фильме... А стихотворение большое и, надеюсь, даже пивова- ровым понятно, чем оно было вызвано, но последние строфы всё-таки приведу:
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит.
В ваш город возвратясь с войны,
С другим вас под руку не встретит. Вины-то он не боится, но ответ наш получит. Лишь за одно ещё простить Придётся вам его — за то, что Наверно, с месяц приносить Ещё вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит ещё в июле.
О вас там каждая строка.
Вам это, верно, неприятно —
Но я от имени полка Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас Покойного однополчане.
Мне кто-то говорил, что Пивоваров родом как раз из Вичуга. Не матушке ли его писал Симонов? Не там ли научился он «чуму в конверте» конвертировать в «чуму на экране».
НАСТОЙЧИВОСТЬ И СМЕЛОСТЬ, с коими черноголовый являет нам свою тупость, просто загадочны. Вот после штатных ППЖ толкует ещё о «спецпайках» в армии. Его негодованию нет предела: «Спецпаёк был тем больше, чем выше звание или статус». Правильно. Но чего визжать-то? Ведь так всегда и везде, на НТВ — тоже.
Сравни свой «спецпаёк», что получаешь, сидя в мягком кресле перед камерой с чужими словами во рту, и бедолагу Сергея Малозёмова, которого, как волка, только ноги кормят.
Внял?
Теперь сравни свой «спецпаёк» с тем, что гребёт твой начальничек Кулистиков, его «спецпаёк» — о-го-го!
С другой стороны, вот Ольга Шувалова. Кто такая? Чья ППЖ? Какой статус? Оказывается, безработная, но — супруга вице-премьера. И что мы видим? В прошлом году её «спецпаёк» составил 642 миллиона рублей (Советская Россия. 26.2.11). Чего молчишь, трибун? Губами шевелит, а ничего не слышно. Как рыба на берегу...
Заметим, что новое вытворение, показанное ныне, имеет двухсоставное заглавие «Вторая ударная. Преданная армия Власова». И оба лживы, так что враньё начинается с места в карьер, ибо, во-первых, фильм не об этой армии вообще, не обо всём её боевом пути хотя бы кратко, а только об одной операции, в которой она принимала участие, — о неудачной, трагической Любаньской операции, начатой 13 января 1942 года. Суть её состояла в том, чтобы силам Волховского фронта из-за реки пробиться с юго-востока на соединение в Любани с войсками Ленинградского фронта, которые должны были наступать с севера, и разорвать блокаду второй столицы страны.
Незадолго до назначенного дня наступления командующий фронтом генерал армии К.А.Мерецков получил письмо:
«Уважаемый Кирилл Афанасьевич!
Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, — великое дело. Я хотел бы, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменялось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый общий удар по врагу, опрокидывающий все расчёты немецких захватчиков.
Жму руку и желаю Вам успехов.
И. Сталин
28.12.41»
Письмо было написано от руки и без всякого указания о должности, просто как личная просьба и совет. Похоже на то, как Сталин писал защитникам Севастополя: «Прошу вас, продержитесь ещё 48 часов...»
Вторая ударная, наступавшая на острие атаки (потому так и названа, над чем потешается гаврик) прорвала и первую, и вторую линию обороны немцев, углубилась в захваченную врагом территорию почти на 75 километров, оставалось всего 15 км до Люба- ни, но дальше, увы, дело не пошло. А наступление с севера и вовсе не удалось. К тому ещё тяжело заболел командарм Н.К.Клыков, его вывезли в тыл. Вторая ударная оказалось в глубоком мешке, а потом уже под командованием Власова и в полном окружении, из которого в мае-июне удалось вырваться лишь части измождённых сил.
