Так было два года тому назад. Тогда его фильм о боях за Ржев оскорбил и возмутил покойного Владимира Карпова, Юрия Бондарева, генерала армии Гареева, которых он без их ведома жульнически сунул в своё варево, вырвав какие-то отдельные их слова. Возмутил и множество других известных и неизвестных фронтовиков, и тех, кто даже не служил в армии. Разве тут в службе дело! Один ленинградец, как сообщило в те дни «Эхо Москвы», сказал даже так: «Посадить его за этот фильм на двадцать лет — мало, расстрелять — слишком почётно, а вот повесить, как Власова,— в самый раз». Ну, я это не одобряю, мне видится достойной уже совершившаяся другая кара, о которой скажу в конце статьи.
Но тех, кто предлагает вешать черноголовых, понять можно. И то сказать: уж так говорящая голова нахваливала немцев и так поносила Красную Армию, словно война ещё идёт, а он служит заместителем Геббельса и уверен в победе Германии. Добрался даже до нашего знаменитого автомата ППШ: ну, что это, хихикал он, за оружие? Его, мол, зарядить — целая история. Конечно, руками, которые в жизни ничего тяжелей карандаша не держали, это непосильный труд, тем более, с первого раза, а второго-то и не было. Но у нас другие руки... А подумал бы хоть о том, с какой стати этот автомат изготовлялся миллионами штук и стал на войне нашим самым массовым стрелковым оружием? И за что его конструктор Георгий Семёнович Шпагин (1897 -1952) ещё в 1941 году получил Сталинскую премию, потом был награждён тремя Орденами Ленина, Красной Звезды и даже, словно полководец, — Орденом Суворова 2-й степени, а в конце войны стал Героем Социалистического Труда.
Я тогда спросил Пивоварова, хоть понимает ли он, какая разница между ППШ и ППЖ? Теперь, оказывается, понимает, но не всё: ППЖ, говорит, «были только у старших офицеров». То есть это как бы полагалось всем, старшим офицерам по штату. А высшим? А средним? А младшим? Ни Боже мой. Ах, дубина стоеросовая! Константин Симонов, лучше многих знавший войну, признавал:
На час запомнив имена —
Здесь память долгой не бывает — Мужчины говорят: «Война!»
И наспех женщин обнимают...
Да, бывало и так. А бывало и совсем по-другому. У нас начальником РСБ служил техник-лейтенант Иван Михайлин 1923 года рождения. Однажды обнял он — вроде бы наспех — военфельдшера Тамару Гусеву... ППЖ?.. А оказалось, — на всю жизнь. И Коля Торгашов совсем не старший офицер, а всего- то сержант, ровесник Михайлина, обнял наспех повариху Аню Карпенко... ППЖ?.. И она так в этих объятьях до смерти его в 1984 году и осталась. А старший сержант Иван Тендерук приласкал однажды телефонистку Клаву Поповкину, и тоже — до самой его смерти. А с Клавой, с Клавдией Трофимовной, мы и ныне дружим. И смеёмся над этим олухом царя небесного, не имеющим никакого представления, как сложна и многообразна жизнь, не знающим даже того, что ведь на войне была в основном молодёжь в комсомольском возрасте любви, она и разгромила восхищающих его фрицев, она и спасла Родину.
Есть у Симонова ещё написанное в 1943 году на фронте по живому факту «Открытое письмо» — женщине из г. Вичуга:
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата,
Письмо, что в ящик опустить Не постыдились вы когда-то.
Поэт пытался пристыдить.
А этот черноголовый мало того, что не постыдился запустить по ТВ своё «письмо», но ещё и уверен, что презентовал подарочек и фронтовикам, и всему народу.
«Российская газета» так и оповещала всех, всех, всех об этом «письме»: «Ко Дню защитника Отечества НТВ покажет новую документальную драму Пивоварова...» Драматург!
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошёл с ума,
Не проклял всё, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас покуда шло,
Ещё, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал И смерть оборвала дыханье,
Он всё ещё не получал,
По счастью, вашего посланья.
А «письмо» черноголового дошло до адресата, мы, чьё дыханье смерть ещё не оборвала, получили его.
