Публика хором ахнула от такой красноты. Те, кто захватил с собой солнечные очки, заторопились их надеть.
— Фампирьяни! — зашипел Хьюго. — Пшел со сцены!
Амедео обернулся, испуганно взвизгнул и удрал за кулисы. Зрители хихикали и радостно пихали друг дружку локтями. Неплохое, мол, начало.
Вышел Шерлок Холмс. На плече у него сидел Ватсон. Вид у обоих был насмерть перепуганный (еще бы, начинать спектакль — огромная ответственность). Грымза подняла дрожащую лупу, посмотрела в нее на зрителей и забормотала.
Бу-бу бу-бу бу-бу друзья!
Бу-бу бу-бу бу-бу стезя.
— Мумия, чего говорит этот смешной дядька? — завизжала маленькая баньши с заднего ряда.
Грымза откашлялась и попробовала снова.
Бу-бу бу-бу бу-бу друзья…
— Говори громче! — нетерпеливо заорала мумия. — Тебя не слышно.
Грымза злобно уставилась на нее.
— Я сказала, глухомань, что я Шерлок Холмс, привет, друзья, загадки — вот моя стезя. И будь паинькой, закрой рот. Мы тут спектакль дать пытаемся.
Зрители зааплодировали. Вот это другое дело. Ничто так не настраивает публику на нужный лад, как дурацкие выкрики из зала.
Приструнив народ, великий сыщик рассказал о пропавших детишках и о своей роли в этом деле. И с таким это у него вышло чувством, что некоторые зрители достали платки и зарыдали.
— Это фее рифмы, — пробормотал Хьюго трем принцессам, которые, жутко волнуясь, ждали своей очереди за кулисами. — Фсегда слезу фышибают.
Во время Грымзиного монолога Ватсон ободряюще кивал и восхищенно ахал, для чего, конечно, все Ватсоны в этом мире и рождены.
В конце зала пятеро невидимых гоблинов пытались понять, что, в общих чертах, происходит.
— Чё там? — прошипел Пузан и пихнул Свинтуса под невидимые ребра. — Чиво он говорит?
— Не знаю. Чё-то насчет пропавших детей.
— Чё за дети? Почему они пропали?
— Да я-то откуда знаю!
— Тссссс!
Сидевший в последнем ряду зомби обернулся, чтобы отчитать расшумевшихся соседей. Увидев лишь воздух и тени, он недоуменно вскинул брови и повернулся обратно к сцене.
Грымза закончила монолог и подошла к краю сцены. Хьюго потянул за веревку, и занавес за ее спиной закрылся. «Непутевые ребята» сыграли пару вступительных тактов, и из-за кулис спустился большой лист картона, на котором был написан текст. Хорошо, что великий сыщик вовремя отскочил, иначе остался бы без головы. К ее чести, Грымза быстро вернулась в образ и запела песню.
Хьюго этой песней был особенно доволен. Мы с вами ее еще не слышали, так что давайте послушаем. Петь ее надо на мотив «О, как я люблю бывать на море»[6], что сейчас Грымза и делает, с большой душой.
— О, как я люблю свою работу, — выводила она и задорно дирижировала публикой при помощи лупы, а Ватсон указывал на текст.
Я — величайший детекти-и-ив.
Все загадки разрешу,
Негодяев накажу.
Ищем мотив!
— Только послушать! — ликовал Хьюго. — Сдорофо они, та?
Но три принцессы слишком нервничали, чтобы говорить.
Я щелкаю тайны, как орешки,
Злодеев поймал я миллион.
Улики я ищу целый день, день, день.
Мне не лень, нет, не лень!
Закончилась песня бурными овациями. Сияя от гордости, Грымза с Очкариком покинули сцену.
Следующей была сцена на поляне. Занавес раздвинулся, и зрителям явился фантастический пейзаж Амедео Вампирьяни. В зале снова изумленно заахали, дивясь красоте.
Три принцессы встали в круг и взялись за руки. Оркестр заиграл что-то условно веселое, и Мымра, Чесотка и Тетеря, закатив глаза, принялись топать по сцене перед завороженной публикой.
Танец завершился под гром восторженных аплодисментов. Употевшие принцессы застенчиво улыбались и неуверенно косились в сторону кулис, не понимая, что делать дальше.
— Дафайте еще! — беззвучно крикнул Хьюго. — На бис!
Они исполнили свой танец еще раз. И им опять хлопали.
Они бы и в третий раз станцевали, но от сцены уже отлетали щепки, и Хьюго скомандовал закругляться. Со вздохом облегчения Тетеря рухнула на кучу бумажных листьев и немедленно заснула, как того требовала роль.
Как только запыхавшиеся Белоснежка с Рапунцель представили себя, на сцену вышли Шерлок Холмс и Ватсон. Недавний триумф здорово придал им уверенности. Сценка с почесыванием носа была особенно убедительна, Грымза даже удостоилась криков «Браво!».
