Почти в каждую такую нишу пришлось заглядывать или влезать, чтобы обнаружить в них людей. С обеспечением боеприпасами дело обстояло более или менее сносно. Хуже было с телефонной связью. Она была установлена только между командирами батальонов. Во всех других случаях телефон заменяли связные. Такая связь на случай боя не обеспечивала оперативности.
То ли по результатам доклада Полянского, то ли по какой другой причине накануне Нового года наш полк был выведен во второй эшелон. Нас опять разместили в жилых домах Понтонной.
Сразу же встал вопрос о бане.
Теперь кое-кому может показаться наивным это признание, но тогда, в дни блокады, помыться горячей водой было почти несбыточной мечтой. В поселке Понтонная была баня. Но в ней не действовал водопровод; с наступлением морозов трубы полопались. Не действовала и кочегарка. А баня нужна была нам позарез.
Когда казалось, ничего придумать нельзя, ко мне пришел заместитель начальника штаба полка Качан и предложил простой выход. Левый берег Невы, прилегающий к нам, был почти отвесный и высокий, в нем не сложно соорудить и оборудовать помещение таких размеров, в котором одновременно могло мыться по десять-пятнадцать человек. Практичность этого предложения состояла еще и в том, что рядом была невская вода.
К ночи следующих суток баня была готова. Опробование ее было предоставлено командованию полка и, разумеется, Качану с его связным. Мылись мы с ожесточением и упоением, радовались и смеялись, как дети. Хвалили инициаторов. Кто-то шутя предложил представить старшего лейтенанта Качана к правительственной награде.
В ротах в баню готовились как к торжественной церемонии. Душевная угнетенность последних дней сменилась радостным настроением, оживленными разговорами, шутками. Многие стали вспоминать, в каких банях они мылись прежде, как любили париться.
Баня оказалась хорошим новогодним подарком, который поднял общий тонус в полку. Вымывшись, люди точно преобразились - заметно подтянулись и повеселели.
Как ни тяжело нам было в конце 1941 года, все же встречу Нового года мы устроили. В спортзале средней школы на станции Понтонная собрали актив полка и поздравили его с наступающим 1942 годом. С докладом выступил вездесущий и никогда не унывающий Г. П. Смыкунов, по-прежнему исполняющий обязанности комиссара полка. Тут же были вручены подарки, присланные коллективами предприятий Московского района. Затем накрыли праздничный стол, очень скромный, провозгласили тост в честь Родины и партии, за победу над фашистской Германией.
Когда до Нового года остались считанные минуты, кто-то принес радиоприемник и настроил на Москву. Мы услышали знакомый, немного приглушенный, взволнованный голос Михаила Ивановича Калинина.
Слушали мы его, затаив дыхание. Сказано было немного, но емко. Михаил Иванович не утаил трудностей, которые испытывает страна, ее армия и флот и которые придется еще испытать. Он подвел краткий итог войны за шесть месяцев. (Сказал, что истекшие полгода наш народ и армия пережили тяжело. При этом он подчеркнул, что Красная Армия сражается героически, что, несмотря на неудачи и отступления, у нас нет сомнений в окончательной победе. На ряде участков фронта враг, теснимый Красной Армией, отступает, теряет инициативу. Когда М. И. Калинин провозгласил здравицу в честь Коммунистической партии и Родины, мы встали и закричали "Ура!".
Речь М. И. Калинина, а затем Гимн Советского Союза как бы сблизили нас с Москвой, со всей страной, от которой мы были отрезаны фашистскими войсками. В тот момент еще более осязаемым стало чувство, что мы не одиноки, что за нами - наша великая страна, которая поможет разорвать огненное кольцо врага.
Смыкунов предложил поднять тост за Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина. Тост этот был горячо поддержан.
Завершилось наше короткое новогоднее празднество курьезным случаем. Мы уже стали расходиться "по домам", как связной попросил меня к телефону.
- Товарищ пятый{1}, - прозвучал в трубке знакомый голос комиссара штаба дивизии П. К. Булычева, - приглашаем вас на новогодний спектакль.
