Королевский интендант уже приготовился шагнуть за порог, когда Мориньер негромко окликнул его.
Интендант вернулся.
— Месье Фарби, прикажите выдать господам комиссарам в первую очередь списки горожан, членов муниципалитета, книги ремонстраций[1], кутюм[2] и привилегий, а также все документы, касающиеся последних собраний городского совета.
О книгах акцизов и счетов он умолчал. Давал интенданту время. Тот понял, посмотрел на Мориньера с надеждой.
— Чтобы выдать книгу привилегий, — пролепетал, — я должен собрать всех консулов. Книга хранится в сундуке. Достать ее можно, только если все консулы явятся со своими ключами.
Мориньер пожал плечами:
— Так соберите всех — и теперь же. Господа комиссары не должны ждать.
* * * *
Вернувшись, мессир Фарби застал Мориньера сидящим в его кресле.
Тот не поднял глаз, продолжал лениво листать книгу, на обложке которой аккуратным почерком было выведено: "Книга регистрации судебных дел. С 01 марта 1664 по…"
— У меня мало времени, — сказал, когда интендант опустился в кресло напротив, предназначенное для посетителей. — Поэтому постарайтесь отвечать коротко и точно.
Взглянул в лицо интенданту.
— И, разумеется, правдиво.
— Я не…
— Месье Фарби, следствие по делу господина Фуке закончилось, судебные слушания вот-вот завершатся. Шансов оправдаться у него практически нет. Надеюсь, вы понимаете, что в свете этого ваша виновность, в принципе, не имеет большого значения. Для его величества — не имеет. Для вас же каждая ваша… ммм… оплошность… скажем, неудобна. Чем меньше таковых обнаружится, тем лучше для вас.
— Я понимаю, — опустил голову интендант.
— Вас обвиняют в том, — Мориньер выложил перед королевским интендантом первый лист, — что последний рыночный налог был принят незаконно, и вы используете собираемые средства в своих интересах. Есть ли запись о нем в муниципальном регистре?
Какое-то время интендант молчал.
— У меня нет времени, сударь, — сухо произнес Мориньер. — И у вас — тоже. Вы хотите, чтобы я повторил вопрос?
— Нет, — ответил, наконец. — Запись отсутствует.
Мориньер положил сверху следующий лист.
— Вы брали займы под городское строительство. Можете ли вы дать отчет по выполненным работам?
— Частично.
— Если вас попросят завтра отчитаться о расходовании средств, вы сможете это сделать?
— Не вполне.
— Размер недостачи.
— Около 10 000 ливров.
Мориньер не выразил ни малейшего удивления. Спросил только:
— Как быстро вы сумеете возвратить эту сумму в казну?
— В течение нескольких дней.
— У вас есть только сегодня.
Интендант опустил голову.
— Я понял, — выдавил, наконец.
Третий лист лег на первые два:
— Вас обвиняют в том, что вы, вмешавшись в судебный процесс, воздействовали на судей, фактически заставив их признать одного из горожан виновным в убийстве, которого он не совершал. Вы казнили человека из чувства личной неприязни.
Интендант вскинулся:
— Это неправда. Я знаю, что он убил.
— Доказательства.
— Два свидетеля.
Мориньер склонился к его лицу:
— Оба теперь мертвы?
— Да… То есть нет… — растерялся Мишель Фарби. — Один умер два месяца назад от болезни легких. Второй исчез. Сбежал. Я не знаю, куда он подевался.
Поднял голову, поймал взгляд Мориньера:
— Я, правда, не знаю.
— Тогда вам надо подумать о том, как доказать свою незаинтересованность в этом деле. Это будет, я так понимаю, непросто.
Мориньер поднялся, развернул книгу регистрации судебных дел таким образом, чтобы интендант мог видеть то, что он ему показывает:
— А что вы скажете об этом?
— Я не имею к этому никакого отношения.
— Что там произошло? Как случилось, что посланные вами солдаты вместо того, чтобы препятствовать насилию, сами превратились в убийц? Ведь по суду граф де Брассер был приговорен всего лишь к штрафу?
— Да, и не к такому уж значительному. Но когда чиновник, сопровождаемый драгунами, приехал в замок, его встретили дубинками и пиками. Сам граф кричал что-то оскорбительное, ругал его величество. А вся его чернь… — он махнул рукой. — Драгуны застрелили графа. Его старший сын бросился на них со шпагой, завязалась драка. Все это очень неприятно.
— Это слабо сказано. А что же графиня? Ее тоже убили, защищаясь? — язвительный тон графа де Мориньер задел интенданта.
