— Мы взяли ее на живца, — наконец, не выдержал пытки Микарт.
— Кто был живцом? — тут же оживилась я.
— А как ты думаешь?
— А сколько у меня попыток? — я снова заерзала на неудобном седле.
— Одна, — зло процедил Микарт, пересаживая меня, как куклу, поближе к себе, — а после — я тебя съем.
— Так себе угроза, — прокомментировала я, нервно накручивая прядь из гривы лошадки на палец, зная на самом деле — этот может и съесть.
— Ну, раз не боишься, попытай счастья, — Микарт явно меня провоцировал.
— Живцом был ты! — не задумываясь, бросила я вызов.
Нет, ну, ведь определенно — он! Вон, сколько ненависти в глазах было, когда про ведьму-то рассказывал!
— Тебя как — прожарить до хруста или просто кровь пустить? — Темный вдруг возник в поле моего зрения и одарил таким жадным взглядом, что я и думать забыла о двусмысленности сказанной фразы.
— Не угадала? — прикинулась я беленьким барашком, но факир был пьян и фокус не удался.
— Значит — шашлык! — подытожил маг и радостно сообщил своим стражам, что вечером у них намечается банкет.
«Шутник, блин!» — обиженно мелькнуло в голове и тут же пропало.
— Кильвар был наживкой?
Мой вопрос, словно рубильник, выключил веселье. Стражи замолкли, стали снова пристально всматриваться в извилину дороги. С деревьев то и дело срывались потревоженные птицы, осыпая наш конвой снегом. Благозвучное «ятедамбля» доносилось со всех сторон с завидной регулярностью.
— Так она предпочла Кильвара тебе? — вдруг выпалила я, предположив, что в Микарте может говорить и достославное мужское уязвленное самолюбие.
Мне показалось, что обиду мага можно почувствовать спиной — так его задел мой вопрос.
Ой, мама! Так я не первая, кто предпочитает воина Темному!
— Ведьма! Ведьма! — громкие окрики смешались с ржанием лошадей.
Ехавшие в первых рядах стражи резко затормозили, кони принялись лихо гарцевать на месте. Только радости в них было в сотни раз меньше, чем страха.
На дороге, действительно, стояла женщина. Вот только «ведьмой» ее назвать язык не поворачивался.
— Снежная Королева! — восхищенно произнесла я.
— Болотная Мышь! — одновременно со мной сказал Микарт, так, словно мы видели совсем разные вещи.
— Какая же она Болотная Мышь? Она красавица! — возмутилась я, махая рукой в сторону дамы в белом.
— Переоделась! — жестко отрезал Микарт, и начал спуск с коня.
Я поспешила за ним, но зацепилась ногой за подпругу — не знаю, как такое могло случиться, — и со всего маху грохнулась в снег. Добрый-добрый маг помог мне встать, взял за шкирку, как котенка, и поставил на ноги, даже не отрывая взгляда от видения.
— Здравствуй, Темный, — промурлыкала Снежная Королева. — Какими судьбами?
Маг смерил хозяйку леса презрительным взглядом, но так ничего и не сказал. Ведьма сместила акценты и перевела взгляд на меня. Стражей для нее, кажется, вообще не существовало.
— Привет, Вирай.
Ух, ты, она знает мое имя!
— Славно ты мой лес подчистила. Поделишься запалом?
Ага, не только имя знает, но и про способности мои ведает! Ведьма!
— Да, конечно! Пять баксов за кило.
Женщина улыбнулась.
— Ты мне нравишься, Вирай. Пошли со мной.
Я затравлено глянула на Микарта. Темный шагнул вперед, задвигая меня за спину.
— Одна она не пойдет с тобой, Сивральвэ![3]
— Ой ли? — хитро прищурилась ведьма.
Снег под моими ногами вдруг зашевелился, уплотнился и узким эскалатором вдруг двинулся в сторону ведьмы.
— Ой, ой! — всполошилась я, а вместе со мной и кони.
Меня резко дернуло назад, я зависла в воздухе на доли секунды, а потом снова очутилась за спиной мага. Мысленно поблагодарив за ненужную помощь и снова поправив накидку, я принялась со злостью сверлить затылок Темного.
Сивральвэ, похоже, стало смешно. На ее веселье откликнулись деревья, зазвенели хрустальными ветками.
— Микарт, мы просто поговорим, — слова ведьмы источали мед. — Мои предпочтения не изменились, ей я ничего не сделаю.
— Я сказал, она сама не пойдет! — рыкнул Микарт, делая шаг вперед.
— Ох, уж эти мужчины, — пожурила своего оппонента ведьма, и вдруг резко выбросила руку вперед.
Но маг был наготове. Две ледяные волны на сумасшедшей скорости врезались друг в друга и взорвались фейерверком брызг. Все стражи одновременно присели, закрываясь руками и отпуская взбесившихся коней. А когда снежная пыль осела ни ведьмы, ни Микарта я на своих местах не обнаружила.
