— Что? — забеспокоилась я, ведь вроде как не мылась, и натянула чужие шмотки на себя. Но понюхать саму себя не имела возможности.
Микарт не ответил, еще раз потянул воздух. Глаза его расширились. Он оглянулся на заварушку за спиной, а затем резко подхватил меня, кинул поперек бедра, и зашагал в обратном моему побегу направлении.
Если бы дверь в дом открывалась вовнутрь, Темный обязательно открыл бы ее с ноги. Но так как дверь открывалась наружу, пришлось ему смирить свой пыл и потянуть створку на себя. Секундной задержки было достаточно, чтобы увидеть дерущихся. И Кильвар побеждал — разбрасывал стражей Темного в разные стороны. Но тех было много, и они давили количеством.
— Кильвар, — пискнула я, зажатая клешнями мага.
Дверь захлопнулась сама. Меня же грубо швырнули на середину комнаты.
Микарт ошалело оглядывал комнату. Заметил стол с мазями, остатки моего вчерашнего наряда, смятую постель. И вот тут совсем взбесился: пронесся мимо меня, схватил простыни и, поднеся к лицу, глубоко вдохнул.
— Ты?! — Темный перевел озверевший взгляд на меня.
Я сжалась от страха. А затем подумала, а какого черта?
— И что — я?!
— Ты! — Микарт отбросил ткань на кровать, в два шага оказался подле меня и дернул за воротник. — Кильвар?
О, боги! Какой наполненный смыслом вопрос!
— Микарт! — я дернулась, вырываясь. — Какого беса? Что — я? Что — Кильвар? Ставь вопросы конкретно!
Очень пекло то место на шее, на которое только что внимательно смотрел Темный. Почему так больно? Там что — еще один очаг поражения низкой температурой?
Обернувшись к настенному зеркалу, глянула. Ой, мама! Это не обморожение!
В отражении зеркала у себя за спиной увидела рассеянный взгляд мага.
Микарт постоял некоторое время, беспомощно глядя по сторонам, а потом резко сел на пол, уперся спиной об кровать, и обхватил руками голову. Если бы мог, зарылся пальцами в волосы. Только коротко стриженным мужчинам не дано испытать такое блаженство.
На какой-то момент мне стало жаль мужчину, но я с достоинством царицы подавила в себе порыв приласкать, и просто обернулась к магу.
Долго ли, коротко ли… Скорее — коротко, потому что я и пары вдохов не успела сделать, как дверь входная распахнулась, и на пороге вырос взмыленный Кильвар.
— Вирай? — громко спросил он, оглядывая меня с ног до головы. Я моментально прикрыла последствие его страстного поцелуя на шее рукой. — Все в порядке?
— Это ты не у меня спрашивай, — ответила я, кивая головой в сторону Темного.
Словно не слыша моего ответа, воин сделал два шага в мою сторону и, оказавшись рядом, провел рукой по волосам. Из глаз его так и струился солнечный свет.
— Отойди от нее, — прозвучала угроза от Микарта.
Мы скрестили взгляды.
— Отойди от нее, — повторил приказ Темный, поднимаясь на ноги.
— Не смей ему приказывать! — вступилась я за воина, снова позабыв об обиде.
— Не надо меня защищать, — мягко попросил Кильвар, отодвигая меня себе за спину.
— Отойди от него, — теперь приказывали явно мне.
Я отрицательно покачала головой.
— Я сказал — отойди! — вдруг крикнул Темный и бросился в нашу сторону.
Кильвар среагировал моментально: отбросил меня в угол, а сам переместился к двери.
Драка началась снова. Только длилась на этот раз считанные минуты.
— Это была моя судьба! — кричал Микарт, ударяя брата.
— Тогда зачем ты от нее бегал? — парировал удар и вопрос воин.
— А ты и рад стараться — сразу подобрал объедки со стола старшего брата!
Кильвар разозлился не на шутку:
— Не смей так говорить! Я никогда не питался объедками!
И почему мне снова так обидно? Потому что меня обозвали объедками? Или потому, что воин не встал на защиту меня, а решил обелить себя?
— Это моя судьба, и я делаю с ней то, что считаю нужным! — вновь ударил по больному Микарт.
— Твоя судьба неразрывно связана и с моей тоже! — отбился воин и отступил.
Кильвар устал. Бился с братом, затем со сворой головорезов, теперь опять с братом — слишком много сил потратил. Но Микарт не унимался:
— Это моя судьба! Не тебе предназначались те слова!
— Нет, брат! Теперь это моя судьба! И теперь это мои слова! — тихо, но твердо произнес воин, снова становясь в боевую стойку.
