– Из-за мистера Сондерса.
Джеймс Сондерс преподавал математику и физику, и все ученики любили его.
– Он поставил тебе двойку?
Анжела громко высморкалась в носовой платок и сказала прерывающимся голосом:
– Он пытался меня изнасиловать.
– Что? – воскликнули обе женщины разом.
– Повтори еще раз, – попросила Сьюзен, когда к ней вернулся дар речи.
– Он пытался меня изнасиловать.
Молодая женщина не верила своим ушам. Она хорошо знала Джеймса, и он никак не подходил на роль педофила. Августа посмотрела на дочь и проговорила:
– Чепуха! Ребенок просто не понимает, что означает слово «изнасиловать».
– А вот и знаю! – возмутилась Анжела. – Он хотел сделать со мной кое-что неприличное!
– Дорогая, это очень серьезное обвинение, – сказала Сьюзен. – Нельзя, чтобы оно разрушило жизнь невиновного человека. Мистера Сондерса надолго посадят за решетку, и он никогда больше не сможет преподавать в школе.
– Я говорю правду! – ответила Анжела и снова заплакала.
– Расскажи-ка нам все по порядку, – предложила Августа.
– Я шла через парк домой, – начала Анжела.
– Одна? – спросила Августа.
– Да, я хожу одна с тех пор, как другие дети начала говорить гадости про маму и бабушку. Они не хотели иметь со мной ничего общего и обходили меня стороной, как прокаженную. А сейчас они мне не нужны!
Это была правда. Анжела уже не общалась с одноклассниками, как раньше. Она шла своим путем, став одиночкой.
– Дальше! – приказала Августа.
– Мистер Сондерс догнал меня и сказал мне: «Давай посидим на скамеечке, Энджи! Я хочу кое-что тебе рассказать». Я села рядом с ним. Он огляделся вокруг, а потом положил руку мне на колено. «Ты очень красивая, Энджи, – сказал он мне. – Знаешь, что мне сейчас хочется сделать с тобой?» «Что, мистер Сондерс?» – спросила я. Он снова огляделся вокруг и, так как никого не было, обнял меня, прижал к себе и поцеловал.
– Куда? – строго спросила Сьюзен.
– В рот. Это было ужасно противно. Я пыталась вырваться, но он очень крепко меня держал. «Не будь такой недотрогой, детка», – сказал он как-то хрипло. Потом он одной рукой взял меня за шею, а другой рванул полу моего пальто. Пуговицы сразу отлетели. Я стукнула его кулаком и уперлась коленями в его живот. Но это не помогло. Я закричала, но мне никто не помог. Мистер Сондерс зажал мне рот. «Если ты будешь вести себя тихо, я дам тебе доллар», – сказал он мне. «Плевала я на ваш паршивый доллар!» – закричала я яростно. Он стащил меня со скамейки и опрокинул навзничь на траву. Он попытался лечь на меня, но я повернулась в сторону и быстро вскочила на ноги. Он тоже вскочил и хотел меня снова повалить, но покачнулся и упал. Я схватила свою школьную сумку и побежала. «Стой, стерва!» – закричал он мне вслед, но я, конечно, не остановилась. Тогда он поднялся и погнался за мной, но не догнал. И я добежала до вашего дома.
– Ты кого-нибудь встретила по дороге? – спросила Сьюзен.
– В парке никого не было, а на улице я встретила какую-то женщину. Она мне что-то крикнула вслед, но я не расслышала. Я очень быстро бежала.
Это звучало правдоподобно, но неубедительно. Сьюзен обняла девочку за плечи и спросила:
– Ты абсолютно уверена, что было так, как ты нам сейчас рассказала?
– Да.
– И это не недоразумение?
Анжела молча разделась до нижнего белья и показала синяки на шее, предплечьях и бедрах:
– Это недоразумение, Сьюзен?
Молодая женщина задумалась. Анжела была фантазерка. Но зачем ей обвинять учителя в тяжком преступлении? Сьюзен хорошо знала Джеймса Сондерса. Они часто ходили вместе на танцы. Он был ее старинный поклонник. Она ценила его и как спутника – вежливого, начитанного, хорошо воспитанного и ненавязчивого.
– Вы мне не верите, – сказала Анжела.
– Дорогая, я не знаю, как поступить, – ответила Сьюзен и беспомощно посмотрела на мать.
– Нам нужно поставить в известность Дика Баттеркапа. Но неофициально. Пусть Анжела все ему подробно расскажет, а Билл Лоренс осмотрит ее синяки. Аде и Норману тоже нужно сообщить.
Сьюзен положила девочке руки на плечи и сказала:
– Посмотри на меня, Энджи! Подумай еще раз и скажи: то, что ты нам сейчас рассказала, правда?
