Самсонов. Коля, а когда пьют херес? Прокофьев. (После паузы). Когда спадает дневная жара и ты возвращаешься в пустой дом, где тебя никто не ждет. Только книги и Моцарт. Раньше тебе этого вполне хватало, а сейчас ты вдруг почувствовал: этого мало. Хочется... Войтюк. Любви?
Прокофьев. Мысль изреченная есть ложь. Моцарт - это тоже любовь. Есть то, что нельзя выразить словами. Тогда берешь бутылочку хереса, ставишь пластинку - и улетаешь. Из этого дома, из Одуева... (замолкает). Войтюк. (Тихо). Красивая музыка. Что это?
Прокофьев. Симфония No40 соль-минор. Мольто аллегро. Только не надо меня жалеть. Хорошо?
Самсонов. Коля, прости за прямоту: ты сейчас пьешь, потому что Тамара через три дня выйдет замуж за Ильина?
Войтюк. Петя! Самсонов. Петя, Петя. Думаешь, кто-то не понял, что Коля имел в виду, когда о двух половинках душ рассказывал?
Прокофьев. (Удивленно). Неужели все? И даже Ильин? Войтюк. Уж он то в первую очередь.
Прокофьев. Теперь понятно. Войтюк. Что - понятно?
Прокофьев. Очень красивая музыка, правда? Фантазия - ре минор. И кто это назвал Моцарта беззаботным человеком? Кстати, други, я в последний раз вам херес предлагаю.
Самсонов. Вообще-то мы пришли рассказать тебе о том, что было после спектакля. Прокофьев. А я уже все знаю. Ко мне перед вами Рощина заходила. Войтюк. Понятно. Тогда мы пойдем. Надеюсь, к премьере ты перестанешь киснуть под музыку Моцарта. Да и хереса у тебя не останется. Самсонов. Коля, говоришь крымский херес?
Прокофьев. Что ни на есть массандровский. Войтюк. Ну, если немного. По стаканчику. (Прокофьев разливает). Прокофьев. Извините, с закуской не густо.
Самсонов. Ничего, у нас Моцарт есть. Войтюк. А нельзя поставить что-нибудь более современное? Прокофьев. Нельзя. Ваше здоровье. (Выпивает). Войтюк. Почему?
Прокофьев. Начнешь приставать. Войтюк. К кому?
Прокофьев. К обоим. Войтюк. Шутник. И вообще, вы мужики только языками трепать умеете. Сидит, переживает. Пошел бы, набил этому Ильину морду. Самсонов. А дальше, что?
Войтюк. Мы, женщины, решительных любим, понятно? Поступок нужен. А в морду - это то, что надо.
Самсонов. А ты оказывается агрессивная. Войтюк. Это вы - тряпки. Прокофьев, у тебя еще два дня. Это же уйма времени! Целая вечность! Нет, он будет сидеть и оплакивать себя. Прокофьев. (Неожиданно тихо). Я не себя оплакиваю, Ирочка. Войтюк. Кого же?
Прокофьев. Тамару. Тому Лазукину. Самсонов. Не понимаю.
Прокофьев. Когда сегодня начался прогон, я сел за кулисами. Не скрою, волновался очень. Закрыл глаза - пусть, думаю, что будет, то и будет. А вы молодцы. Я уже решил после первого действия в зал спуститься... и вот - первый выход Лазукиной. Первые слова Катерины... (Умолкает).
Войтюк. Что ты замолчал, Коля? Прокофьев. Не знаю, как объяснить. Я же сам ни раз от Томки эти слова слышал. Все нормально было, - когда лучше, когда хуже. А тут вышла - будто скрывала Томка что-то в себе, и - выплеснула. Не обижайся, Ира, вы все играли хорошо, чудесно играли, а она жила на сцене. И я забыл, что передо мной Томка Лазукина, что это я ей какие-то советы давал, даже пытался учить чему-то. У нее Божий дар, ребята, понимаете? Божий дар.
Самсонов. Так что же в этом плохого? Прокофьев. Он просто так человеку не дается. Дело не в том, увезет к себе Томку Заславский или он просто потрепался перед вами. После сегодняшнего прогона это уже не та Лазукина, которую мы знали раньше. Войтюк. Я согласна с Петром. Что плохого во всем этом? Прокофьев. Если ты успела заметить, Господь Бог или Судьба, или еще кто, людям счастья примерно поровну дает. Одним - чуть больше, другим - чуть меньше - это не в счет. Это сильнее любого наркотика, чувствовать, что от произнесенного тобой слова люди смеются и плачут. Другой бы хотел - да не может. А Томка, как птица. Между дел пропела птичка песенку, а мир возьми, да замри. Мы слушаем, и про все забываем. Но Томка - человек. И ради этого дара она не только мной пожертвует, но и Виталиком. И даже детей не захочет - лишь бы не переставать служить ей.
Войтюк. Сцене? Прокофьев. Сцене. Для нас, повторяю, это игра. Для нее - жизнь. Самсонов. Понял, наконец. Хочешь сказать, в чем-то Томка будет очень счастлива, а в чем-то...
