— Так говоришь, Никола, ты из Снопов? — переспросил Сивый, выходя обратно на дорогу и возобновляя разговор, прерванный рейсовым дилижансом.
— Из них. Аккурат на берегу Сватьи хата наша стоит. С порога брод видать. Выйдешь ночью во двор, а зори так и плещутся.
— Гм… — поскреб тот задумчиво подбородок. — Складно говоришь… Бывал я в тех местах. И через брод хаживал. Одно только не сходится… Кольчужка у тебя чересчур добрая, мил человек. Да и меч — не крестьянский тесак. Что скажешь?
— Вот те раз, — развел я руками. — Ты спросил, откуда родом буду. Я ответил. В чем подвох? Я же не божился, что еще вчера за сохой ходил.
— Верно, — покрутил охранник головой. — И все равно. Странный ты… Как угорь скользкий. Вроде и не противишься, а не ухватить.
— А ты не шибко руки-то распускай. Девка я тебе, что ли, чтоб лапать? — пожал плечами и сплюнул. — Я ведь и сам могу ухватить кого хош. Да так, что не обрадуется. С чего такая подозрительность, старшой? Как спрашиваешь — так и отвечаю. Не нравится — переживу. Хоть прямо сейчас расстаться можем. Заряжу те в лоб на прощание, и пойдем каждый своей дорогой.
— Не ершись, Никола, не ершись! — осадил слегка Сивый. В том числе и интонацией. — Я ведь не просто так расспрашиваю. Интерес имею. Дело. А как предложить, если человека впервые видишь? Да и знакомство наше не назовешь теплым.
— Это точно, — согласился я со смешком. — Скорее уж жарким.
Сивый кивнул, но шутки не поддержал:
— Теперь суди сам. Одет ты небогато, а доспех и меч знатные. Весьма. Уж в чем, в чем, а в этом понимание имею. Повадки воина, говоришь складно, а по родству крестьянским сыном сказываешься.
— Вот упертый! — развел я руками и словно невзначай отобрал у идущего рядом парня тыкву с пивом. Сделал большой глоток и вернул.
Карл не пожадничал. Хорошего пива налил. С горчинкой.
— Ох, и напутал. Ну не так же все. Родом я и в самом деле из Снопов. Но уже давно ушел из дома. Много нас у отца. Только братьев пятеро. Я девятый в семье. На всех землицы не хватило. Вот меня, как младшего, и отправили к хозяину тамошних мест, барону Ренделю в услужение. Сперва посыльным был. Ноги длинные, память хорошая. Потом он меня в оруженосцы взял. Так я при его светлости и состоял все отрочество. А чего? Дело не пыльное. Не пашешь, не сеешь… Только гляди в оба, чтобы чужой кто не лез через межу. А владений у барона немного: три деревеньки. Замок тоже — со стены на стену с разбегу перепрыгнуть. Так что на службе не потел, а стол всегда накрыт. Жалование опять таки. Пусть не жирное и не каждый месяц, но хватало. Еще и родне помогал. А как в года вышел — взял барон меня в воинскую науку. Правда, не столько учил, как на мне тренировался, но я сметливый. Запомнил многое. Потом с другими ратниками закрепил.
