Еще один поклон, шаг вперед и в руке посла появляется скрученный в трубку пергамент, украшенный громадной, свисающей печатью.
— Позвольте так же передать вам личное письмо моего короля.
* * *
Длинный, витиеватый текст, многословно и дипломатично повторил уже озвученную послом суть визита. Король Эдуард предлагал дружить. Вернее, надеялся, что долгая и взаимная дружба наших королевств не прервется с появлением на престоле нового персонажа.
Прочитал, сделал умное лицо и поманил Аристарха. Дворецкий, в данном случае, изображая Советника, стоял позади трона, за левым плечом.
— У нас и в самом деле хорошие отношения? — спросил едва слышно.
— Да, ваше высочество, — прошептал на ухо Аристарх. — Самые лучшие.
Небрежным движением кисти возвращаю советника на место и широко улыбаюсь послу.
— Только глупец рушит то, что строилось годами и проверено временем. Король Эдуард может быть уверен, Солнечный Пик не нарушит принятых обязательств.
Сделал небольшую паузу и продолжил менее официально.
— Письменный ответ получите перед возвращением, а сейчас мне будет приятно, если вы… — выжидательный взгляд.
— Шевалье Кристин, ваше высочество… — представился посол.
— Вы, шевалье, конечно же, знаете, что я только сегодня вернулся из… эээ… небольшого вояжа. Поэтому предоставляю выбор за вами. Можете подождать два-три дня и мы встретимся за официальным обедом, устроенным по всем правилам, а можете… прямо сейчас присоединиться ко мне за небольшой трапезой. Как вы тоже знаете, отряд амазонок принес клятву верности трону Солнечного Пика. А чтобы присягу услышали их Боги, по давней традиции Степи, девушки должны разделить со своим новым владыкой хлеб и пригубить Чашу Повиновения.
Леонидия, стоявшая по правую сторону трона, негромко хмыкнула, но промолчала. Видимо, какое-то правило я сейчас нарушил, но не критичное. И все же посол ее неодобрение заметил.
— Почту за честь, ваше высочество, — с достоинством поклонился шевалье. Не так глубоко, как прежде. Ну, правильно — раньше он был всего лишь слугой, хоть и венценосного господина, а теперь говорил сам за себя. То есть, от лица дворянина. И, судя по манерам, с такой родословной, что многие нынешние лорды ему в конюхи не годились. — Если только мое присутствие не нарушит традиций степных воительниц.
