На подступах к дому мы увидели тусклый свет керосиновой лампы, еле пробивавшийся из комнаты мальчиков.
– Т-ты думаешь, они уже все знают? – запыхавшись, спросил Кристофер-Джон, когда мы пробегали по лужайке.
Мы с грохотом влетели на крыльцо и распахнули незапертую дверь.
Мама и Ба, стоявшие рядом с мистером Моррисоном у спинки кровати, тут же обернулись, когда мы вошли, и Ба воскликнула:
– О господи! Вот они!
– Где вы были? – спросила мама, у нее было совсем измученное и чужое лицо. – Почему это вы бегаете по ночам неизвестно где?
Мы еще не успели ответить ни на один вопрос, как в дверях появился папа, совершенно одетый, с широким кожаным ремнем в руках.
– Папа… – начала я.
– Где Стейси?
– Он… он там, возле дома Ти-Джея. Папа…
– Этот малый думает, что он уже чересчур взрослый, – папа не скрывал своего гнева. – Вот я вас всех проучу, чтоб неповадно было шататься по ночам… и больше всех Стейси. Он у меня узнает. Если бы мистер Моррисон не увидел, что эта дверь открыта, вы так бы и удрали незамеченными с этим Ти-Джеем? Ну что ж, сейчас вы раз и навсегда поймете, что таким, как Ти-Джей, нечего делать в нашем доме…
– Папа, они ударили Клода! – закричал Кристофер-Джон, и по щекам его покатились слезы, когда он вспомнил, как обошлись с его другом.
– Ти-Джея тоже побили, – подхватил Малыш, весь дрожа.
– Что? – спросил папа, прищурившись. – О чем вы все говорите?
– Папа, они их так били, так… так… – я не могла договорить.
Папа подошел ко мне и взял в руки мое лицо.
– Что случилось? Кэсси, девочка! Расскажи мне.
Я выложила все. Все-все. Про то, как Т. Дж. вломился в магазин с братьями Симмз, как он пришел ночью к нам, спасаясь от Симмзов, как явились ночные гости на машинах и как они расправились со всеми Эйвери. Про мистера Джемисона и про то, как эти люди грозились прийти сюда за папой и мистером Моррисоном.
– Значит, Стейси остался еще там? – спросил папа, когда я кончила рассказывать.
– Да. Только он в лесу спрятался. Они не знают, что он там.
Папа вдруг стал ходить кругами.
– Надо вызволить его оттуда, – сказал он, двигаясь куда быстрей, чем, я думала, это возможно со сломанной ногой.
Мама пошла за ним в их комнату, а я с мальчиками следом за ней.
Папа снял висевшее над кроватью ружье.
– Дэвид, только не с ружьем. Этим ты их не остановишь.
– Другого выхода не остается, – сказал он, запихивая коробку с патронами в карман рубашки.
– Ты выстрелишь, и они тебя за это повесят. Лучшего предлога для них не придумаешь.
– А если не выстрелю, они повесят Ти-Джея. К этому давно шло, детка, и Ти-Джей оказался настолько дураком, что подвернулся им под руку. Дураком не дураком – неважно, но я не могу сидеть сложа руки, когда они убивают мальчишку. А если они найдут Стейси…
– Я понимаю, Дэвид, понимаю. Но надо найти другой выход. Такой, чтобы и тебя не убили!
– Похоже, они так и так собираются это сделать, – сказал папа, отворачиваясь от нее. – Если они заявятся сюда, не берусь сказать, что тогда случится, но я выпущу все пули до одной, прежде чем они хоть кого-нибудь тронут в этом доме.
Мама схватила его за руку.
– Пусть Харлан Грэйнджер остановит их. Если он им прикажет, они разойдутся по домам.
Папа покачал головой.
– Их машины, чтобы добраться до участка Эйвери, должны были проехать мимо его дома, и, если бы он собирался остановить их, он бы уже сделал это без моих просьб.
– Тогда заставь его, чтобы он остановил их, – сказала мама.
– Как? – сдержанно задал вопрос папа. – Приставив дуло ружья к его виску? – И он ушел от мамы в комнату мальчиков. – Вы идете, мистер Моррисон?
