«А что делать с теми дневниками, которые имеются?» — спросила я. Батюшка предложил их уничтожить. Нечего и говорить, что я исполнила это в тот же вечер.
Батюшка спросил, есть ли у меня дома какие‑либо изображекия Божией Матери и Спасителя. У меня была Мадонна итальянского художника. На этой картине Матерь Божия была изображена поклоняющейся рождённому Ею Младенцу. Картина была написана в голубых тонах, и я её очень любила. Вторая репродукция была куплена мною в маленьком книжном магазине на Невском пятнадцать лет назад, когда я, приехав в Ленинград, на съезд психоневрологов, каждое утро до заседания заходила в Казанский собор, где находилось поразившее меня Распятие на фоне Иерусалима.
Мадонну батюшка не одобрил, и мне пришлось с ней расстаться, а ленинградскую репродукцию просил привезти к нему. На ней был изображён Спаситель, идущий по полю среди колосьев в сопровождении своих учеников [7]. Батюшка освятил её, отдал мне и сказал: «Пятнадцать лет у вас была обыкновенная открытка, а теперь она живая».
Батюшка дал мне также снимок с иконы «Умиления», которая была особенно чтимой на Солянке и снимки с которой имелись у всех его духовных детей. Я повесила её у себя в комнате, но долго не могла к ней привыкнуть, так грустно мне тогда казалось видеть Матерь Божию без Младенца. Тоня привезла мне вскоре образки Преподобного Сергия и Преподобного Серафима. Я часто видела их у неё и прежде. Я ещё до крещения несколько раз провожала её на вокзал, когда она уезжала в Саров. Во время одной из таких поездок, прощаясь со мной, Тоня сказала: «Ты будешь со мной везде, где мне будет хорошо».
Вживание в мир икон шло постепенно, хотя в душе хранилось незабываемое воспоминание об увиденном однажды образе Спасителя в университетские годы, в комнате подруги во время совместной подготовки к греческому экзамену, когда в этом изображении для меня почти мгновенно открылось живое присутствие Изображённого.
Большинство моих знакомых в то время были люди неверующие. Однажды я спросила у батюшки, как мне поступить, когда человек (неверующий) делится со мной своими переживаниями, рассказывает о том, что его мучает, а я совсем не знаю, как подойти и чем помочь. «В то время, как он вам рассказывает, — сказал батюшка, — читайте про себя «Господи, помилуй», и Господь примет как исповедь».
В начале Великого поста я написала батюшке письмо, в котором высказывала мысль о том, что теперь настало для меня время вступить в начальный класс духовной жизни. Ответ на это письмо сохранился, и я могу привести его. Вот это письмо, датированное 25 марта 1937 года:
«Апостол Иоанн Богослов в Первом соборном послании в 4–й главе ясно и определённо предостерегает, чтобы человек не каждому духу верил, но испытывал духи, чтобы он познавал Духа Божия и духа лестча. Св. апостол так определяет: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога несть, и сей есть антихристов. Действительно, человек олицетворяет жизнь свою духом, и потому польза или вред человеку и от человека определяется тем духом, какой он носит в себе и которым дышит: отсюда не только важно, но и необходимо для человека, чтобы он знал, какой дух в нём действует, каковым направляется его воля. Когда апостолы, оскорблённые за неприятие Самарией их Учителя и Господа, обратились к Иисусу Христу с просьбой разрешить им молитвою низвести с неба огонь, чтобы попалить недостойных самарян, Господь, останавливая их, сказал: «Не знаете, какого вы духа». Действительно, только день Пятидесятницы, день сошествия Святого Духа разрешил им, что не охватывало ни сердце, ни ум их в то время.
Подобным образом, не в состоянии охватить ни отдельный человек, ни все человечество вместе, со всей его так называемой культурой, того смысла жизни, к которой призывает и ведёт Господь, если человек не постигнет полноты Святого Духа, того, что исповедует Святая Православная Церковь всеми её таинствами. Стяжание Духа Святого! Оно не только открывает не действовавшее ранее тайное души человеческой, но и подаёт силы выявлять его.
