Нептун, он же -- "Планета Негодяев", в солнечной системе давно пользовался дурной славой. Пару веков назад ЕЗП(Единое земное правительство) придумало всех асоциальных, -- не вписывающихся в социум граждан: преступников, бомжей, хронических безработных, инвалидов -- сплавлять на эту удаленную планету, создав там относительно приемлемые условия жизни. Благополучные граждане легко убедили себя в приоритете рационализма и целесообразности перед гуманизмом и милосердием в деле построения здорового общества.
Среди славословящих начинание голосов раздавались пожелания отправлять на Нептун и всех пенсионеров, но чиновники из правительства Земли, исключительно по гуманистическим соображениям предложили отстреливать стариков на месте, чтобы не подвергать трудному и опасному перелету. Подключились, усмотрев себе выгоду, фармацевты, и потребовали стариков усыплять новыми безболезненными таблетками. Мнения разделились, и вопрос о пенсионерах пока "повис в воздухе". А Нептун потихоньку-полегоньку превратился для землян в головную боль. Сосланные не захотели замыкаться в автономии, захватили корабли, перевозившие очередные партии изгоев, и начали грабить и брать в заложники пролетающие транспорты.
ЕЗП и тут подсуетилось и постаралось извлечь выгоду из ситуации. Распустили "утку" о зловредных шпионах с мятежной планеты, публично осудили и расстреляли парочку не в том месте и не в то время оказавшихся бедолаг, и получили карт-бланш на проверку, прослушку, отслежку землян и "изъятие" нелояльных. Нептуну была объявлена война, а на Земле -- военное положение. Много легче управлять народом, держа его под нацеленным стволом пулемета.
Противостояние с Планетой Негодяев пока не вышло из "холодного" периода, но ракетные налеты пиратов на Землю начались. Пострадавших не отмечалось, но СМИ(Средства массовой информации) всякий раз "взрывались" криками, воплями и стонами. Среди маловразумительного ура-патриотического лепета выделялись эпитеты: вероломный, неблагодарный, коварный, разрушительный.
-- Мы их обманем, -- еще раз уверенно обнадежил я, хотя на самом деле никакой уверенности не чувствовал. -- А ты позаботься, чтоб слоника не выгрузили.
-- Все тип-топ, -- Лешка заговорщицки огляделся и прошептал. -- Мы водрузили его на приборную панель позади экрана. Никому и в голову не придет искать его на самом видном месте. Вот только...
-- Не темни.
-- Я поставил в него обучающий блок, и теперь один бог знает, каких знаний нахватается Слоник от главного компьютера.
-- А пусть набирается. Мы сейчас на положении камикадзе, и, может быть, Слоник станет нашей последней надеждой...
--- Или скрасит последние минуты, предложив чайку, -- Лешка смотрел сочувственно.
С этим парнем мы видели друг друга насквозь и понимали без слов.
Мы познакомились два года назад в полуподвальной забегаловке "Веселый такелажник" недалеко от космопорта, куда я зашел "поправить нервы" после нескучного полета со стрельбой и грохотом взрывов. Мы прорвались и пришли на закопченном, посеченном осколками корабле, но пираты остались без наказания, и, едва открыв после посадки выходной люк, я взял за шкирку и штаны нашего тогдашнего "компьютерного гения" и выбросил на бетонное покрытие взлетной площадки. Три раза я выводил корабль на линию огня, а этот урод умудрялся расстреливать космическое пространство, млечный путь, белый свет, как копеечку, попадал пальцем в небо и отправлял наши атомные торпеды "в молоко", когда цель буквально заполняла не только прицел, но и весь орудийный монитор. Лох и мазила.
Я смаковал виски, с удовольствием прислушиваясь к перезвону ледяных кубиков о стенки бокала, и привычно неторопливо присматривался к посетителям. Наоравшиеся за день односложных команд "вира" и "майна" грузчики космопорта вовсю нарушали правила застольного этикета -- резали ножом сушенную рыбу и, водрузив локти на столешницу, звонко "чокались" пивом и спорили о политике. Красотки-путаны, с распирающими красочно минималистский прикид формами, презрительно скользнув по ним взглядом, обращали ко мне зазывные улыбки. Неинтересно.
