То был цвет волос.
Саяма направился туда, сквозь пар перед собой.
Когда он приблизился, то увидел стройные плечи и черные волосы, спадавшие на умывальник, стоящий за пределами ванной.
Эта чернота терялась в воде ниже плеча, но она определенно принадлежала Синдзё.
… Ему следовало погрузиться в воду по самую шею.
Решив дать Синдзё такой совет, Саяма начал раздумывать, как бы к нему приблизиться.
От реакции парня в их первую встречу, Синдзё Сецу, похоже, был без нужды подозрительным.
Саяме следовало приблизиться к нему так, чтобы тот расслабился.
Он обдумал демонстрацию неожиданности, резко запрыгивая в ванную, или чистосердечия, наступая Синдзё на голову, но заключил, что чем безопаснее будет способ, тем лучше.
Даже во время раздумий Саяма продолжал приближаться и наблюдать. Он мог увидеть лицо Синдзё, погрузившегося в ванну, со стороны. Его глаза закрылись, и на его лице отобразилось расслабленное выражение. Его тело, о котором так любопытствовал Саяма, сидело на одной из ступеней внутри ванной, и его руки обнимали себя.
Его руки и полотенце, одетое внутри ванной, скрывали его фигуру.
…Он не снял полотенце внутри ванной?
Действия Синдзё слегка ошеломили Саяму, но он перетерпел. Он не должен позволить Синдзё насторожиться. Но в то же время он не мог осмотреть его тело, пока его скрывало полотенце. Он должен устранить эту помеху.
Прежде всего, перед ним стояла подозрительность парня. Если Саяма сумеет ее преодолеть, остальное будет просто.
Саяма тихонько встал на колени позади спины, погруженной в ванную. Он подобрал рядом стоящий таз для умывания и заговорил, чтобы ослабить оборону парня:
— Сэр, не желаете ли, чтобы я помыл Вам спину?
Синдзё ошалело обернулся и…
— А-ааааааа!!
Он заорал и со всей силы завалился в ванную.
Всплеск и крик заполнили пространство, и его волосы потянулись за ним.
Саяма перелез за край ванной и поместил ноги в волны горячей воды, оставаясь на коленях.
— Какой шумный ребенок. Ты не должен плавать внутри ванной.
— П-почему ты ни с того ни с сего заговорил у меня за спиной?!
— Я всего лишь хотел помыть тебе спинку. В этом нет ничего подозрительного.
— Это более чем подозрительно!!
Он не приемлет логичные доводы, подумал Саяма, поднеся руку ко лбу.
Синдзё стоял, скрывая свое тело полотенцем и оставаясь неподвижным. Сквозь пар Саяма мог увидеть, как брови Синдзё поднимаются.
— Почему ты такой подозрительный?
— Да причем тут подозрительность. …Ты хотя бы попытался задуматься, что могут подумать люди, это увидев?!
Синдзё указал в направлении мест для мытья у стены. На краю ванной с распростёртыми руками мылся…
— А, так это Изумо.
— Здоров, — произнес Изумо, подняв руку в приветствии.
Саяма кивнул и продолжил:
— Не переживай, Синдзё-кун. Это не человек, поэтому его мнение можно не учитывать.
— Саяма, придурок, ты хотя бы видел мои хромосомы?
— Я могу сказать и так. У тебя определенно на две больше, чем у человека.
— Правда? Я, должно быть, очень крут, раз у меня и хромосом больше, чем у людей.
— Это… вроде бы у шимпанзе на две хромосомы больше, чем у людей? — прокомментировал Синдзё.
— Что? А, чтоб тебя, Саяма… Ты… Ты, оказывается, довольно умный придурок.
— Это не имеет значения, потому успокойся.
Изумо собирался встать, но согнулся обратно и вздохнул. Он глядел туда-сюда между Саямой и Синдзё.
— Я не знаю, что там у вас за сумбур, Саяма, но тебе следует помыться перед тем, как залазить в ванну. Это одно из пяти правил Вечного Подсолнуха.
Саяма кивнул и повернул взор к Синдзё. Тот стоял в центре ванны.
— Почему ты так сердишься? — спросил Саяма.
— П-потому что, ну…
— Я не верю, чтобы успел что-нибудь с тобой сделать.
— Как насчет сказать, что всё его существование странное? И стоп… что еще за «успел»?
Саяма проигнорировал совет от Изумо. Так или иначе, Синдзё не улизнуть после того, как Саяма помоется.
Он встал и направился к местам для мытья. Позади него он слышал, как Синдзё вернулся в ванну на свое прошлое место. Он это увидел в зеркале мест для мытья. Саяма сел на сиденье, расположенное у этого зеркала рядом с Изумо. Перед тем, как воспользоваться душем, Саяма заполнил рядом стоящий таз водой несколько прохладнее человеческой кожи и поместил Баку туда.
