Его лицо осунулось. Привычная маска быстро вернулась. Она не выражала почти ничего. Однако Синдзё подумала, что его слегка опущенное лицо сковало противоречием.
…Что-то случилось?
Синдзё удивленно наклонила голову.
— Что-то произошло? Это о Пути Левиафана или о твоем стандарте?
На этих словах, Синдзё задумалась, что же ее беспокоило.
Она сказала, что Путь Левиафана опасен, но едва он отметил, что хочет принять участие, она дала ему заносчивый совет и попыталась снова ему помочь.
Я, должно быть, действительно хочу… начала она тихо.
Она хотела, чтобы он принял участие в Пути Левиафана.
Она не желала его смерти, или чтобы его ненавидели, но он мог делать вещи, которые она не могла. Она этого хотела.
Она вспомнила, как они впервые встретились. Она вспомнила, как позволила ему отдохнуть на своих коленях в лесу. Она признал, что она была права. Она всегда думала, что она ошибается, но он сказал, что она права.
И на пути назад той ночью, она извинилась за то, что навязывала ему свои мысли, но он улыбнулся и сказал, что она ничего такого не делала.
Ей было интересно, не странно ли чувствовать счастье, когда твои мысли отрицают.
…Для меня он прав и его приятно иметь поблизости.
Синдзё кивнула в своем сердце.
…Интересно, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы ему помочь.
После переговоров с Фасольтом, когда он расстроился, что не смог стать серьёзным, она не смогла ничего сказать.
Она решила, ей следует сделать это сейчас. Она приоткрыла рот, чтобы заговорить. Сначала, ее губы зашевелились. Затем, она произвела голос.
— Могу ли я что-либо для тебя сделать?
Саяма повернулся к ней спиной. Он снова опустил голову, поднял взгляд и…
— …
Раздался громкий гул поезда, подъезжающего к станции. Колеса заставили рельсы заскрипеть, и Саяма обернулся.
Звуки поезда замедлились и в итоге остановились.
Когда Саяма повернулся к ней, его лицо пришло в норму. Но в то же время это не вызвало у Синдзё облегчения. Он всегда вел себя так, потому что хотел быть сильным.
Пока они слушали шаги людей, идущих от платформы к входу, Саяма на нее взглянул.
— Синдзё-кун, одна мелочь.
Когда он заговорил, его голос вернулся к обычному тону.
Слова, что он собирался произнести с этим дрожащим выражением, не придут. Синдзё испытала пустоту разочарования в своей груди, но всё равно вопросительно наклонила голову. Если у него есть какие-то жалобы, она их выслушает.
— Да? Что там такое?
Удивленно взглянув, она увидела, как Саяма вытащил из кармана цифровой диктофон и приподнял его вверх.
Пространство на платформе заполняли шаги и прочие звуки людей.
Саяма их проигнорировал и заговорил с серьёзным выражением лица.
— Я забыл спросить тебя о продолжении того, что случилось ранее. Ты сказала, что подпрыгнула, когда подумала, что я собираюсь потрогать тебя за зад, но что произошло после? Прошу, расскажи мне во всех подробностях.
Когда ее взгляд метнулся с мыслями вроде «ах ты упрямый ублюдок», она увидела, как Саяма проверяет часы на левом запястье.
— У меня нет времени, но мне дико любопытно. Ну же. Тебе нечего бояться. Расскажи мне это неистово и интенсивно!
После чего Синдзё неистово и интенсивно дала Саяме пощечину.
●
Занавески комнаты изобразительного искусства начали окрашиваться багряным.
Когда черный кот встал перед Брюнхильд на полу, она ошеломленно поднялась. Ее правая рука сжимала синий камушек, используемый для возвращения кота из формы ветра. Птенец сидел на ее плече, и она заговорила слегка дрожащим голосом:
— Священный меч Грам…что?
Черный кот тяжело дышал, раскинув лапы на полу.
— Похоже, штаб-квартира ИАИ посылает Грам по воздуху в Токийский Отдел ИАИ. Он сказал… — кот перевел дух. — Они собираются его сбить.
— Выходит, битвы уже не избежать.
— Фафнер говорил, тебе следует немедленно вернуться. Он сказал, мы предоставим разбираться с Зигфридом тебе самой.
— Э?
Невозмутимая маска Брюнхильд на мгновение спала. Ее лицо исказила судорога.
Когда черный кот это увидел, он отвернулся.
— Если Грам вернут, его хозяин, Зигфрид, определено начнет действовать. Фафнер сказал, что это твоя забота. Брюнхильд, — позвал черный кот. — Все жаждут увидеть крики негодования, заключенные в косе из Преисподней.
