— Дзика-таби?[8]
Они продавались в супермаркетах по дешевке. Носки покрывали грязь и мох.
Он, наверное, заметил взгляд Саямы, потому что открыл рот и засмеялся во весь голос. Он пнул землю, чтобы сбить грязь и мох и покачал цветы и солому в левой руке.
— Эта обувь лучше всего подходит для трех когтей, что мне достались в наследство от бога драконов. Они также хороши для работы в полях. Вы не согласны? Как твое имя, молодой человек, сын Лоу-Гира? Я Фасольт, лидер и сказитель этой резервации 1-го Гира.
Его легкие, должно быть, могли удерживать немало воздуха, потому что все эти слова раздались на одном дыхании.
Саяма увидел, как Баку завернул свой хвост и отпрянул назад с того места, где он сидел на плече Саямы.
— Меня зовут Саяма Микото. Похоже, я временный представитель Лоу-Гира. Приятно познакомиться, лидер из другого мира, — сказал Саяма, протянув правую руку.
— Аах, — прокряхтел Фасольт, протягивая правую руку в большой рабочей перчатке. Но его вытянутая рука сложилась в кулак. — В 1-м Гире мы делаем это так, Саяма Микото. Согласно фольклористам, смысл в том, чтобы показать, что у тебя нет оружия, но на самом деле, если мы пожмем руки, многие из нас могут друг друга ранить.
И действительно, на руке Фасольта виднелись когти, торчащие из рабочей перчатки. Концы были закруглёнными, но они белели от полировки. Саяма решил сжать свою правую руку в кулак вслед за ним.
Фасольт ударил кулак Саямы его собственным. Саяма сделал то же самое в ответ.
— Прекрасно. Не забывай использовать ладонь, когда приветствуешь женщину. Если ты хочешь знать, как здороваться с людьми в 1-м Гире, просто запомни, что нужно бить мужчин и гладить женщин. Эта поговорка происходит из города в 14-м блоке, и я следовал ей немало в свое время.
Слова Фасольта шли одно за другим, но их было легко слушать.
Они идут в идеальном ритме, понял Саяма.
Ооширо сказал:
— В 1-м Гире письмо создает силу, потому они не смогли развиться до того, чтобы хранить документы и записи. Раса драконов обладает долгой жизнью, большой емкостью легких и превосходной памятью, потому они обычно выступают хранителями записей, судьями и сказителями истории.
— Да. Я оставил пост судьи из-за возраста, но я буду сказителем до самой своей смерти. Немногие способны говорить ныне таким образом, но, я полагаю, таков наш век. О, но я несколько разочарован, что ты не особо удивлен меня увидеть, Саяма Микото. Синдзё была весьма удивлена, когда впервые со мной встретилась.
— Я-я была тогда еще ребенком. Я совсем ничего не понимала.
Синдзё опустила голову и покраснела, тогда как Ооширо сложил руки на груди и заговорил:
— Когда мы впервые встретили Фасольта, она забралась ему на спину и удивилась, не обнаружив там молнии.
— Н-но я смотрела Литого Аретормана, и у него была молния на спине…
— Почему ты смотрела детское токусацу-шоу времен эпохи Сёва? Телепередачи что, доходят до Окутамы с задержкой во времени?
Фасольт рассмеялся во весь голос, и ностальгически закрыл глаза.
— Было еще удивительней, когда ребенком меня впервые встретил Ооширо. Он обмочился, едва меня увидел, и был настолько поражен, что издал какой-то странный крик и побежал меня атаковать. Я отбросил его на землю, не задумываясь. Просто удивительно, как это нисколько не повлияло на все последующие переговоры.
— Ударить того, кто этого заслуживает — не то, что должно влиять на переговоры.
— Вот как, понятно. Спасибо за решение этой пятидесятилетней загадки, Саяма Микото.
Саяма и Фасольт слегка стукнулись кулаками. Полудракон игнорировал Ооширо, который, похоже, хотел что-то сказать.
— Что ж. Если ты не против, мы можем начать предварительные переговоры. Общественные вопросы следует решать в общественных местах, потому наша традиция — заниматься этим на общественной площади.
Саяма кивнул, но затем произнес:
— Если возможно, Вы бы не могли для начала послужить в качестве сказителя?
Фасольт и Ооширо вдвоем на него глянули, но Синдзё кивнула.
— Именно. Синдзё-кун и я не знают многого о 1-м Гире.
— Ты заметно отличаешься от Ооширо, несмотря на то, что принадлежишь к той же расе. Я слегка тронут. Тэс.
