— Ты так говоришь, но мы явно слышали ту птицу сверху, когда сидели вчера в Библиотеке Кинугасы.
— Это, должно быть, через вентиляцию. …Ты ничего не слышишь сверху, потому что в библиотечной каморке всегда тихо. — Взгляд Казами остановился на третьем этаже. — Как необычно. Одна из штор в комнате изобразительного искусства открыта. …А, это черный кот Шильд.
Заинтересованный словами Казами более чем достаточно, Изумо повернул взгляд к окну комнаты изобразительного искусства на третьем этаже. Одинокий черный кот сидел на подоконнике. Он, скорее всего, их не замечал. Казами сжала свой шлем у груди.
— Какой милашка. Такой вот котик просто идеально подходит для совсем отмороженной немецкой девочки вроде Шильд.
— Мне кажется, твои слова звучат более отморожено…
В миг, когда Изумо повернул взор на Казами, она открыла рот и расширила глаза от изумления.
Изумо проследил за ее взглядом, направленным на окно комнаты изобразительного искусства, и обнаружил, что шторы закрылись.
— К-к-к-каку?
— Что?
— К-кот только что задвинул шторы. Он их задвинул. Реально!
— Как?
— О-он встал, схватил их лапами и потянул вот так.
— Понятно. …Ты, наверное, переутомилась, Чисато.
Не говоря больше ни слова, Изумо глянул прямо перед собой, оттолкнулся от земли и повел мотоцикл вперед.
— Что ж. Пора нам домой и в кроватку.
— Прошу, поверь мне!!
Пока спина Изумо содрогалась под непрерывными ударами, он пробормотал с разраженным выражением:
— Будто это так странно для того мира, где мы живем.
●
Саяма прибыл в интегрированный госпиталь ИАИ, расположенный на противоположном от ИАИ берегу реки Тама.
Синдзё появилась от вестибюля ИАИ и привела его к центральному из пяти строений, составляющих госпиталь. Синдзё показала пропуск у приемной, и затем их сопроводили к лестнице сбоку.
Они спустились где-то на пять этажей и пересекли несколько барьеров, что открывались перед ними. Достигнув лестницы, которая разделилась на две стороны, Саяма последовал за Синдзё налево вниз. Там они обнаружили…
— Комната? Это зал ожидания, ведущий в обширный холл?
В конце лестницы находилась небольшая бетонная комната, и за ней открылось темное пространство.
На северном конце комнаты располагался большой лифт, но, судя по дисплею, он не поднимался на первый этаж. Он двигался вниз от В3 до В7.
Саяма хмуро посмотрел на атмосферу в зале. Нос Баку подергивался с того места, где зверёк сидел на плече Саямы.
Саяма узнал запах в зале. Это был запах ладана. Совсем недавно он уже ощущал его на похоронах своего деда.
И еще он мог слышать шум кондиционера.
Как запах, так и шум исходили от темного пространства за пределами зала.
В зале находилась каменная раковина с проточной водой, урна для мусора рядом с ней и диван для ожидания. В урне виднелись высокие увядшие цветы и белая ткань.
— …
Синдзё развернулась в центре комнаты и взглянула на Саяму. Она сняла свою коричневую куртку, открыв черную блузку и черные брюки под ней. Только шарф на ее шее оказался белым.
— Э-эм. Я тут второй раз, но… ну… это…
— Тебе не нужно объяснять. Если бы ты предупредила, что мы отправимся сюда, я бы одел траурную одежду.
— Ооширо-сан сказал привести тебя сюда перед переговорами. Он поднял большой палец вот так.
— Вот почему ты выглядишь сегодня так мрачно? Ты, похоже, совсем не слушала, когда я рассказывал о прибытии твоего брата.
— О, т-так и есть. Прости. Вот, возьми.
Из внутреннего кармана куртки, свисавшей с ее руки, Синдзё вытащила черный галстук и небольшой пластиковый пакет. Галстук был для похорон, а внутри пакета находились…
— Это вещи, что были у меня позавчера.
Там лежали мобильный телефон ИАИ, который мог записывать аудио и видео микрофоном и камерой, портативный цифровой диктофон и черный кожаный чехол для печати.
— Мне сказали, что ручки и сломанные часы отправили на анализ.
Саяма сперва взял и открыл пластиковый пакет. Батарея портативного диктофона села.
— Кто-то что, случайно его включил?
Он положил его в карман вместе с мобильником и печатью, перед тем как поместить пластиковый пакет на диван.
Саяма мгновенно снял свой нынешний галстук и взял черный галстук у Синдзё.
