— Я из 1-го Гира…
Она подошла к шкафчику и открыла его. Реквием Зензе встретил ее тусклым светом, но она ничего не произнесла. Брюнхильд подхватила форму, лежащую под ним, и положила ее на рабочий стол.
Она сняла черное одеяние. Она осознала, что одежда, идеально прилегающая к ее телу, вызывала неудобства в попытке быстро ее снять.
Пятнадцать секунд. Столько времени ушло у Брюнхильд, чтобы содрать с себя черное одеяние. Подхватив рубашку и форму, она открыла шторы. От школьных корпусов и общежитий не исходило ни единого огонька.
Там никого не было, или они все уже спят? Помогут ли они ей? Уставившись во тьму, пока эти мысли поглощали ее разум, она подумала, что ее колени снова подкосятся. Она покачала головой, подняла взгляд и осознала, что рука, сжимавшая рубашку, дрожит.
Она услышала тишину. Ничего, кроме тишины.
Брюнхильд сжала рукав в зубах, когда засовывала в него руку, и приглушенный голос вытек из него:
— Что же я должна делать…?
●
Поздно ночью Саяма вошел в корпус 2-го года обучения на пути в Библиотеку Кинугасы.
Он возвращался из магазина, что находился как раз у входа в академию. В пакете, свисающем с его руки, содержались упаковочные ленты, две пластиковые бутылки с напитками и немного легкой еды, вроде рисовых шариков.
Синдзё Сецу в данный момент распаковывал багаж в их комнате. Во время небольшого периода, когда пол был занят, Саяма отправился наружу с Баку, чтобы прикупить еды на ночь, но на обратном пути заметил свет в окнах Библиотеки Кинугасы.
— Мне казалось, мы закрылись на ночь, когда Синдзё-кун прибыл ранее…
… Быть может, прибыл кто-нибудь из 1-го Гира?
Взгляд на часы сообщил ему, что было 2:01 ночи. Когда Саяма шагал через неосвещенный центральный холл, ночная атмосфера заставила его насторожиться.
Баку оглядывался по сторонам, сидя верхом на плече Саямы. Маленькое создание, скорее всего, пыталось подражать впередсмотрящему. Саяма улыбнулся на ту капельку уверенности, что зверек ему подарил. Затем он испытал напряжение во всем теле и слабую призрачную боль от шрамов на левой руке.
Когда он представил себя со стороны, улыбка окрасилась горечью.
— Я шагаю через школу ночью с пакетом из магазина в руках, в ожидании вражеской атаки.
…Что я делаю?
Но мир становился для него очень опасным местом.
Источник этой опасности исходил от Пути Левиафана и приближения решения, будет ли он принимать в нем участие, или нет.
Что я должен делать? Задумался он, прислонившись к стене. Если он свернет налево на следующем повороте, то окажется в коридоре перед Библиотекой Кинугасы.
Тогда он будет знать, почему горит свет. Саяма кивнул и глянул вперед.
Он увидел только тьму.
Темная пустота перед его глазами неожиданно заставила вспомнить о вчерашней битве.
Он припоминал лес, тяжелое дыхание оборотня и его выражение лица перед тем, как все завершилось.
— …
В ту минуту он решил сразить своего врага, а Синдзё позади него — нет.
Но выражение лица этого оборотня заставило его задуматься о том, действительно ли следовало его побеждать.
И то же самое произошло сегодня. Он решил сражаться, а Синдзё решила спасать.
Но действительно ли нужно было побеждать этого рыцаря и остальных?
Саяма сохранял молчание. Он подумал о Синдзё, частично закрыл глаза и подумал о себе.
…Я был не прав.
Почему он не мог принять иное решение, кроме того, что принял?
…Если бы я мог принять то же решение, что и Синдзё-кун, я наверняка обрёл бы в себе уверенность.
Но этого никогда не случится. И поэтому ему не нужно об этом думать.
— Как мне суметь гордиться собственными решениями?
Этому его дед так и не научил.
И это было необходимо. Не просто присоединиться к Пути Левиафана, но стать серьёзным во всем.
Саяма вздохнул. Он открыл глаза и тут же начал двигаться.
Он направился дальше по коридору к Библиотеке Кинугасы, стараясь шагать как можно тише. Он оценил обстановку. Дверь была открыта, и он мог заглянуть внутрь. Библиотека выглядела освещенной и опустевшей.
— …
Он вошел, закрыл за собой двери, и присел. Пакет из магазина будет издавать шум, потому он крепко связал его пониже ручек, чтобы удержать содержимое на месте.
