— Вот как. Так вот почему он постоянно играл в эти игры поздно ночью, — произнесла Сибил.
— Да, — ответил Итару, вздохнув. И с серьёзным выражением лица добавил. — Но я все равно его не прощу.
●
В лесу, где сражались Зигфрид и Брюнхильд, они почувствовали взрыв только после вспышки и ветра, которые он породил.
Деревья вокруг них покачнулись, и ярчайший свет залил их сбоку.
Взгляд Брюнхильд на миг скользнул к полю.
Что произошло? Она знала ответ, но ей нужно сосредоточиться на враге у себя перед глазами.
Она снова глянула вперед и сфокусировалась на высокой фигуре, бегущей рядом с деревьями.
То был Зигфрид.
Столкнувшись с ним, Брюнхильд взмахнула косой, не давая проплывающим деревьям себя отвлечь.
Она рассекла само пространство. Из открывшегося бело-синего просвета высунулись бело-синий лук и стрела.
Их сжимал двухметровый лучник, сотканный из света. Его молниеносный выстрел разбился на множество стрел, что полетели в сторону цели. Стрелы света петляли между деревьями, порождали ветер и неслись на огромной скорости.
В ответ Зигфрид развернул в обеих руках листки бумаги. На этих прямоугольниках, напоминающих страницы из блокнота, было написано одно и то же слово: Schild.
Зигфрид швырнул листки в воздух, и они зависли вокруг него. После чего стрелы вонзились в бумагу.
Наружу вырвались повторяющиеся пронзительные звуки, и Зигфрида окутал свет.
Но он остался невредимым. Он отмахнулся от света и продолжил бежать.
Тогда Брюнхильд помчалась за ним, пытаясь понять.
…Почему?
То был вопрос, который она задавала себе множество раз на протяжении шестидесяти лет. То был вопрос, что рос внутри нее все эти шестьдесят лет. То был вопрос, на который она никогда не получит ответа, не спросив его напрямую.
…Почему?
Все началось здесь, и все здесь и закончится. Но Брюнхильд не могла больше спрашивать словами.
Почему? Спрашивала она, взмахивая косой.
Почему? Спрашивала она, призывая дух воина.
Почему? Спрашивала она, атакуя.
Почему? Спрашивала она сильнее и сильнее.
Почему? Почему всё обернулось именно так? Почему он это сделал? Почему всё обернулось именно так? Почему? Почему?
Ее мысли порождали действия, и когда ее вопросы ускорялись, ее атаки становились всё быстрее.
Она бежала, прыгала, приближалась, отступала, и швыряла в него силу вопроса «почему?».
Она задумалась о том птенце, который не мог летать. Она вспоминала о той раненой птице.
Она задумалась о школе. Она вспоминала свою родину.
Она задумалась о тех, кто был важен для нее, о себе, о поглаживании ее головы, и о том, что она потеряла.
Она задумалась обо всем и спросила: «почему?»
Они покинули лес.
Даже когда они вышли на залитое лунным светом поле и мимо них пронесся ветер, они оба продолжали бежать.
Почему?
Брюнхильд опустила голову и взмахнула косой.
Она размышляла. Она размышляла обо всем, и о своем безответном вопросе. Почему?
Почему она не могла получить ответа? И она задумалась о людях, которые должны были ей дать ответ. Она задумалась обо всех, о птицах, о лесе, о ветре и о небе.
— Почему это все должно быть уничтожено?! — вскричала Брюнхильд, взмахнув своей косой.
Ее ноги несли ее по полю к следующему лесу.
●
Саяма задумался, почему он тут.
Он видел обширный каменный холл площадью в пятьдесят метров. Потолок находился где-то на двадцать метров от пола. Это напомнило Саяме какой-то ангар, но он также гадал, где именно он находился.
Он вспомнил, как обнял Синдзё, и как их отбросило взрывной волной.
В своей мудрости он намеревался сразу встать, поднять Синдзё и получить слова благодарности. Однако когда он глянул вниз в надежде увидеть Синдзё в своих руках, он осознал, что бестелесен.
Существовал только его взор, а значит, это должно быть прошлым.
Он оглянулся и понял, что стены холла дрожали и растрескались. Помещение сотрясали резкие толчки.
И в центре этой тряски происходила битва.
Она шла между белым механическим драконом, известным как Фафнир, и молодым мужчиной.
Сценой для этой битвы служил некий каменный алтарь в центре зала. По платформе белого цвета были разбросаны обломки белого камня. И под этим камнем, распластался седовласый старик в черных одеждах. Рядом с его головой упало золотое украшение, и он больше не двигался.
