— Я должен осмотреть и взять с вас мыто[96], — объявил он.
— Уже темнеет. Давай отложим осмотр и выгрузку товаров до утра, — подскочил к тиуну Халдей. — Не хочется начинать всю эту возню вечером. Наши люди устали.
— Ладно, — прохрипел тиун.
Ярко блеснувшие в руке хазарина ромейские фоллы[97] сделали своё дело. Тиун отошёл в сторону.
— Теперь затаитесь и ждите сигнала с башни, — прошептал Халдей. — Велите, светлые князья, всем воинам облачиться в кольчуги и быть наготове. Недолго осталось.
Отдав короткие распоряжения, Володарь с Давидом с палубы жадно смотрели на открывшийся их взорам большой город.
За пристанью виднелись окружённые густыми садами дома горожан, многие были сооружены из камня и обнесены высокими заборами. Володарь отметил также, что окольный град состоит из нескольких отдельных поселений. На холме возвышалась крепость со стенами из красного кирпича. Снаружи во многих местах кирпичи покрывал каменный панцирь. По обе стороны от ворот грозно высились округлые в плане башни с зубчатыми верхами. Стяг Киева — крылатый архангел на небесно-голубом поле, реял над самой высокой башней.
— Добрая крепость. С налёта не возьмёшь. Такое дело, — шепнул Игоревич.
— Крепость хороша, — согласился с ним Володарь. — Каковы люди здесь — вот то нам неведомо.
— Да полно тебе кручиниться! Разберёмся со всеми. Стопы нам целовать ещё будут! — рассмеялся Давид.
— То как знать.
Помнил Володарь горестную судьбу своего отца и покусывал в сомнении губы.
Быстро, почти мгновенно стемнело. Майский воздух напоён был ароматом листвы и цветов. Стройные кипарисы, как сторожа, застыли на берегу. Жужжали цикады, крохотные светлячки вспыхивали яркими огоньками в траве.
В одном из окон высокой башни полыхнул огонь.
— Пора! — взволнованно прошептал подбежавший Халдей.
С обнажёнными саблями в десницах, с округлыми червлёными щитами на левой руке, бежали дружинники к крепости, сходу миновали услужливо отворённые ворота, влетели во двор. Вспыхнула короткая сшибка с охраной, затем они вознеслись на стену, после недолгой схватки обратили вспять небольшой стороживший крепость отряд, ринулись со стены снова вниз.
Кто-то не успел наложить стрелу на лук и рухнул, зарубленный добрым сабельным ударом, кто-то выронил копьё и побежал, кто-то с силой метнул сулицу[98], но червлёный[99] щит с умбоном[100] посередине принял на себя удар. Лишь запела, задребезжала сулица, вонзившись в твёрдое древо.
Выломав двери, они ворвались в горницу хором. Посадник Ратибор, могутный муж с коротко остриженной начинающей седеть бородой, на вид лет сорока пяти, встретил Володаря и Давида посреди горницы в одной белой рубахе, но с мечом в руке. Видно было, что застигли его врасплох.
— Изгои! Вороги! — воскликнул он, узнав обоих князей. — Ах вы, разбойники! Пёсьи дети! Что учинили! Да я вам сейчас!
Не сразу понял Володарь, что дальше случилось. Нескольких отроков из его дружины Ратибор раскидал, как котят. Игоревич испуганно шарахнулся к дверям. Меч сверкнул перед самым лицом Володаря.
— Защищайся, гад! — прогремел грозно Ратибор.
Саблей Володарь отразил сильный удар посадника.
— Вот тебе! — размахивая богатырским мечом, наступал на него Ратибор. — Щас голову-от тебе отсеку, коромольник! Разбойник! Вор!
Володарь отбивался, уворачивался от грозно сверкающего меча. После одного из ударов, пришедшегося по шелому, из глаз молодого князя посыпались искры.
Впрочем, отвечать он тоже старался, но ловок и могуч оказался посадник, бил сильнее, начал одолевать и теснить его. Пришлось Володарю отступать к окну горницы. Но вдруг схватился Ратибор за плечо, выронил из десницы[101] меч. Нож кривой вонзился ему сзади в лопатку.
— Получи, холуй киевский! — Игоревич подскочил к Ратибору и занёс над его головой саблю.
Володарь решительно перехватил его длань.
— Не убивай! Дядька Всеволод нам смерти этой не простит!
— Ты прав! — Давид досадливо, со звоном вогнал саблю в ножны.
— А здорово я его, ножом! — добавил он с усмешкой. — Такое дело!
Посадник, обезоруженный гриднями, корчась от боли, сквозь зубы зло процедил:
— Не в честном бою, со спины одолели вы меня! Воры еси! Да я б вас всех порубал! Псы! Что, довольны?! Дружину мою побили! Нощью! Тати, разбойники и есь! Где ж честь ваша княжеская?!
