Когда закончился траур и настало время заняться устройством собственных дел, Иньянна вызвала одного из управляющих и распорядилась значительную сумму денег в виде дара доставить на Большой Базар и вручить вору Агормэйлу и членам его семьи. Так она давала понять, что не забыла их.
— Передадите мне их точные слова, которые они скажут, когда будут получать кошельки,— наказала служащему, надеясь, что воры пошлют ей теплый привет о совместно прожитых днях.
Но никто не сказал ничего интересного — просто благодарили госпожу Иньянну, кроме одного человека по имени Сидэйн, который наотрез отказался от подарка, несмотря на все уговоры.
Иньянна печально улыбнулась и раздала двадцать роалов, не принятых Сидэйном, детям на улицах, после чего больше не имела никаких дел с ворами большого Базара и никогда не бывала там.
Несколько лет спустя во время прогулки по лавкам Паутинной Галереи Иньянна обратила внимание на двух подозрительных субъектов, которые топтались в магазинчике с безделушками из кости морских драконов. Их движения и то, как они переглядывались, вызывали подозрение, что это воры, собирающиеся в удобный момент обчистить лавку. Присмотревшись, поняла, что видела их раньше — и невысокого коротко остриженного, и длинного бледного заморыша с шишковатым лицом. Она подала знак сопровождающим, и те спокойно и быстро окружили парочку.
Иньянна сказала:
— Один из вас — Стойг, второй называет себя Безаном Ормусом, правда, я не помню, кто из вас кто. Зато все остальные детали нашей встречи помню очень подробно.
— Госпожа,— сказал высокий,— вы ошибаетесь. Меня зовут Елакон Мирц, а моего друга — Тануз.
— Сейчас, может быть. Но во время посещения Велатхуса звали вас по-другому. Вижу, сменили мошеннические проделки на обычное воровство. Расскажите-ка, сколько еще наследников Ниссиморн Проспект отыскали, прежде чем заняться новым делом?
Теперь в их глазах читалась откровенная паника. Они, кажется, прикидывали шансы прорваться к двери мимо людей Иньянны, но это было бессмысленно, тем более, что стража Паутинной Галереи, заметив происшествие, собралась у выхода снаружи.
— Мы честные торговцы, госпожа,— сказал низенький дрожащим голосом.
— Вы неисправимые мерзавцы,— отрезала Иньянна.— Посмейте только еще раз сказать, что я вас не знаю, и я отправлю вас на каторжные работы!
— Госпожа…
— Говорить правду! — предупредила Иньянна.
— Признаем обвинение. Но это было давно. Если мы оскорбили вас, готовы полностью возместить убытки.
— Оскорбили? — расхохоталась Иньянна.— Скорей уж сослужили великую службу. Я, Иньянна Форлэйн, лавочница из Велатхуса, которую вы надули на двадцать роалов, стала Иньянной из Ни-мои, владелицей Ниссиморн Проспект, по воле Дивине.— Она кивнула страже: — Отведите эту парочку к прокторам и скажите, что доказательства я представлю позже, но прошу отнестись к ним снисходительно — месяца три исправительных работ или что-нибудь в этом роде. После возьму к себе на службу.— Она махнула рукой, и их увели. Иньянна повернулась к хозяину лавки.— Сожалею о случившемся. Значит, гербы города стоят десять роалов за штуку? А что вы скажете о тридцати роалах, если добавить резьбу вот по этим кругам?..
Десять
Вориакс и Валентайн
Из всего, что узнал Хиссун, история Иньянны Форлэйн больше всего тронула его сердце. Отчасти потому, что жила она в его время и мир ее не казался таким чуждым, как мир художника или Тесме. Но главная причина заключалась в том, что чувства Хиссуна были созвучны чувствам современницы из Велатхуса, ведь и лавочница начинала практически с нуля, лишившись всего, но тем не менее достигла могущества, величия и богатства. Старая истина: Дивине помогает тем, кто помогает себе сам, а Иньянна своими делами, вернее, отношением к жизни, внушала уважение. Конечно, счастье ей улыбнулось — привлекла внимание нужного человека в нужный момент, но разве у других не может быть так же? Во всяком случае, Хиссун, сам оказавшийся в нужное время в нужном месте, когда Властитель Валентайн несколько лет назад одиноко скитался по Лабиринту, верил в это. Но мог ли он рассчитывать на что-нибудь выше места писца? Да! Пусть ему уже восемнадцать и делать карьеру поздновато — перед ним пример Иньянны Форлэйн. Почему Властитель Валентайн, прибывший в Лабиринт на прошлой неделе, не может послать за ним в любую минуту? Он может вызвать его и сказать: "Хиссун, ты уже достаточно послужил в этом грязном месте. Хочешь жить у меня в Замке Горы?" Разумеется, да! Но он пока не слышал подобных предложений от Венценосца и вряд ли услышит. Несмотря на свою богатую фантазию, Хиссун никогда не тешил себя несбыточными мечтами. Поэтому продолжал исполнять свою работу и осмысливать то, что познал в Счетчике Душ… И вот настал день, когда маленький писец принялся искать в хранилище запись Властителя Валентайна. Это была дерзость. Разумеется, опасно искушать судьбу: он бы не удивился, если бы вспыхнул свет, зазвенела тревога и стража схватила юного наглеца, без малейшего трепета проникшего в душу самого Венценосца? Самое же непостижимое заключалось в том, что механизм буднично выдал ему запись Властителя Валентайна, сделанную очень давно. Хиссун не колебался…
