Первой попалась угрюмая девушка, воровавшая зелень; говорить ничего не пришлось, любительница в ужасе выронила добычу и улетучилась. Следующим оказался старейший вор, дальний родственник Агормэйла, который любезно разъяснил Иньянне ее ошибку. Зато третий — любитель не испугался и отвечал Иньянне руганью и невнятными угрозами. Иньянна холодно ответила, что семь человек следят за ними и немедленно вмешаются в случае затруднений, после чего испарился и этот. Больше она не испытывала сомнений и действовала спокойно и уверенно.
Само по себе воровство после первого раза не тревожило ее совесть. Но в глубине души она ждала мести Короля Снов, считая, что погрязла в грехах, и когда, еще не заснув, закрывала глаза, ожидаемые страхи лихорадили душу. Но то ли Король Снов не считал мелкие кражи грехом, то ли он и его помощники наказывали за более тяжкие преступления, то ли у него просто не хватало на нее времени, только он не посылал ей посланий. Правда, иногда видела его во сне — жестокого, старого великана-людоеда, посылавшего дурные вести с обожженного и бесплодного Сувраеля,— но что ж тут необычного, время от времени он появлялся в снах у каждого, и это ровным счетом ничего не означало. Иногда также видела Иньянна благословенную Властительницу Острова Снов, нежную мать Венценосца Властителя Молибора, и ей казалось, будто она печально покачивает головой, словно говоря, что горько разочарована своей девочкой Иньянной. Но выше сил Властительницы упрекать тех, кто сбился с праведного пути. При таком отсутствии нравственных поправок Иньянна быстро приучилась смотреть на новую профессию как на что-то обычное.
Со временем она взяла и любовники Сидэйна, старшего брата Лилэйв. Ростом он ниже Иньянны и так костляв, что обниматься с ним в постели небезопасно. Но человек мягкий и задумчивый, сносно играет на карманной арфе, поет старинные баллады чистым воздушным тенором. Чаще всего они ходили теперь на дело вместе, она считала его самым приятным спутником. Пришлось, правда, произвести некоторую перестановку спальных мест в логове Агормэйла, но остальные смотрели на это милостиво.
В компании Сидэйна она забредала все дальше и дальше по улицам чудесного города. За час-два вырабатывали дневную норму и были свободны весь оставшийся день: общая договоренность воров Большого Базара позволяла красть столько, но не больше, сколько можно было взять с прилавка. И покончив с делами, Иньянна выходила на улицы Ни-мои. Одним из любимых мест стал Парк Мифических Чудищ в холмистом пригороде Гимбелия, где она могла часами бродить среди давно вымерших животных, которые царили в своих эрах до появления цивилизации на Маджипуре. Она любовалась шатконогими димилионами, хрупкими длинношеими створчатыми чомперсами высотой в два роста скандара, изысканными сигимонами с густо заросшими мехом кончиками хвостов, неуклюжими на вид большеклювыми птицами зампидон, что некогда покрывали небо над Ни-моей огромными стаями, а сейчас остались только в Парке. Изобретенные в древние времена механизмы и приспособления заговаривали всякий раз, когда кто-нибудь из прогуливающихся подходил близко к экспонатам, произнося название и место обитания. Еще в Парке были прелестные уединенные поляны, где Иньянна и Сидэйн прогуливались, держась за руки, в молчании, потому что юноша не был болтуном.
Иногда катались на лодке, подъезжая к Ниссиморну, а то спускались по Зимру до устья Стейши, по которой, если подняться выше, можно попасть на территорию метаморфов. Но такое путешествие заняло бы слишком много времени, и они добирались лишь до маленькой рыбачьей деревушки лименов, к югу от Ниссиморна, где покупали свежей рыбы и устраивали пикник на пляже, плавали и лежали под солнцем. Или безлунными вечерами шли на Хрустальный Бульвар, где вращающиеся Фонари бросали на мостовую поразительный вечно изменчивый свет. Иной раз обедали в каком-нибудь из плавучих ресторанов, часто прихватывали с собой Лилэйв, которая любила эти места больше других. Каждый островок являл собой миниатюрную копию далекой провинции с ее растительностью и животным миром, и блюда здесь подавали характерные для нее. Например, в ветренном Пилиплоке кормили мясом морских драконов; влажный Нарабал гордился богатством ягод и сочных папоротников; и кухни огромного Сти, Замка Горы и Стойэна, и Пидрайда, и Тил-омона предлагали свои деликатесы. Но только не Велатхуса, что совсем не удивило Иньянну, и даже не Пьюрифейна — столицы Меняющих Форму, так же как опаленного солнцем Толигая далекого Сувраеля. И Пьюрифейн, и Толигай — места, о которых большая часть населения Маджипуры предпочитала не вспоминать, а Велатхус просто не заслуживал внимания.
