— Да, милорд.
— И издайте общий приказ: горожанам оставаться в домах до дальнейших указаний. Никому не выходить из домов. Никому! Независимо от того, каким бы срочным ни было его дело, пока птицы представляют угрозу. И еще. Пусть Стимион сообщит Дивису, что у нас здесь небольшие неприятности, и ему лучше быть настороже, если он все еще планирует войти в Ни-мою этим утром. Я хочу, чтобы ты послал за этим стариком, который заведует зоопарком редких животных в горах, с кем я говорил на прошлой неделе — Гитаин или Хитаин, как-то так. Скажи ему, что происходит, если он еще не знает. Под надежной охраной приведи его сюда, и пусть кто-нибудь соберет несколько мертвых птиц и тоже принесет их сюда, чтобы он мог исследовать.
Хиссун снова повернулся к окну, хмуро вглядываясь.
Тело мальчика было полностью скрыто птицами. Теперь их было не то девять, не то десять. Учебники были раскиданы.
— Формодеи! — горько воскликнул Хиссун.— Посылать чудовищ, чтобы воевать с детьми! О, дорого заплатят они за это! Альзимир! Мы отдадим Фараатаа на съедение его же птицам, а? Иди теперь. Надо еще много сделать.
Более подробные сообщения пошли, непрерывным потоком, когда Хиссун второпях завтракал. Больше сотни смертей приписывали воздушному нападению, и число их быстро увеличивалось. По меньшей мере еще две стаи птиц появились в городе, составив, как приблизительно можно было подсчитать, полторы тысячи существ.
Уже ответный удар с крыш принес результаты: птицы из-за своего большого размера летали медленно и неловко, представляя удобную мишень для стрелков, к которым они практически не испытывали страха. Итак, их довольно легко убивали, и полное истребление казалось только делом времени, даже если на пути из Пиурифаины находились новые стаи. Улицы города полностью очистили от горожан, поскольку весть о нападении и приказы Коронованного оставаться дома дошли до самых дальних окрестностей. Птицы угрюмо кружились над тихой, безлюдной Ни-моей.
Позже пришло известие, что Ярмуза Хитайна, хранителя Парка Мифических животных, привезли в Нисиморнскую Панораму, и он занялся во внутреннем дворе исследованием одной из мертвых птиц. Хиссун встречался с ним несколькими днями раньше, поскольку Ни-моя была наводнена всевозможными необычными и смертоносными существами, созданными восставшими метаморфами, и зоолог давал ценные советы, как с ними справиться. Теперь, спустившись вниз, Хиссун увидел Хитайна, темноглазого, узкогрудого мужчину зрелого возраста, склонившегося над останками птицы, такой огромной, что сначала Хиссун подумал, что их на тротуаре разложено несколько.
— Вы видели когда-нибудь что-то похожее на это? — спросил он.
Хитайн поднял глаза. Он был бледен, напряжен, его трясло.
— Никогда, милорд. Это существо из кошмара.
— Кошмара метаморфов, вы думаете?
— Без сомнения, милорд. Проще, это не естественная птица.
— Какое-то синтетическое существо, вы хотите сказать?
Хитайн покачал головой.
— Не совсем так, милорд. Я думаю, они созданы путем генетических манипуляций из существующей жизненной формы. Основная форма — это, очевидно, милуфта. Вам она известна? Самая большая птица Зимроеля, питающаяся падалью. Но они сделали ее еще крупнее и превратили в хищную. Эти ядовитые железы у основания когтей… Ни одна птица Маджипуры не имеет таких, но в Пиурифаине есть пресмыкающееся аммазоар, вооруженное таким образом. И они, похоже, переняли это у него.
— А крылья? — спросил Хиссун.— Одолжили у морских драконов, так?
— Одинакового построения. То есть, это не типичные птичьи крылья, а скорее разновидность широких перепончатых, которые развились когда-то у млекопитающих диимов, летучих мышей, морских драконов. Морские драконы, милорд, вы знаете, млекопитающие.
— Да, я знаю,— сухо сказал Хиссун.— Но драконы не пользуются крыльями, чтобы летать. Какая цель преследуется в том, чтобы передать крылья дракона птице, вы можете ответить?
Хитайн пожал плечами.
— Только не аэродинамическая цель, насколько я могу судить. Это могло быть сделано лишь для того, чтобы придать птицам устрашающий вид. Когда планируют использовать жизненную форму, как орудие войны…
