Перспектива быть пойманными в далекой и мрачной Беллатюле привела Валентайна в ужас. Возвращаться назад в Пиурифаину было бессмысленно, а обходить провинцию метаморфов по обширному материку было бы медленно и рискованно. Но есть еще один вариант.
— Мы можем отвезти вас в Сувраель, милорд,— сказали капитаны.— Драконы совсем не входят в южные воды, и путь свободен.
— Сувраель?
С первого взгляда идея казалась странной. Но потом Валентайн подумал: "А почему бы нет? Помощь Баржазидов может быть ценной. Конечно, ею не следует пренебрегать. И, возможно, есть какой-то морской путь от южного материка к Острову или к Альханроелю, который выведет его из зоны, осажденной буйными морскими драконами. Да. Да. Итак, в Сувраель".
Путешествие было коротким. И вот флот торговых судов Беллатюли, уверенно двигающихся навстречу обжигающему южному ветру, входит в порт Талагаи.
Город изнывал от дневной духоты. Это было мрачное место, хаос безвкусицы, грязно-серые здания высотой в один-два этажа тянулись вдоль берега и проникали вглубь до гряды низких холмов, являющихся границей между прибрежной равниной и жестокой внутренней пустыней. Когда королевскую группу сопровождали на берег, Карабелла испуганно посмотрела на Валентайна. Он ободряюще улыбнулся ей, но без особой убедительности. Гора Замка, казалось, находилась теперь на расстоянии не в десять тысяч, а десять миллионов миль.
Но пять чудесных плавунов, украшенных жирными полосами пурпурного и желтого тонов, цветов Короля Снов, ждали во дворе таможни. Охранники в ливреях тех же тонов стояли перед ними, и когда Валентайн и Карабелла приблизились, высокий, сильный мужчина с густой черной бородой, слегка посеребренной, вышел из плавуна и медленно пошел к ним, слегка прихрамывая.
Валентайн хорошо помнил эту хромоту, поскольку когда-то это была его хромота. Как и тело, которое имел этот чернобородый мужчина Доминин Баржазид, бывший узурпатор, по приказу которого лорд Валентайн был закован в тело какого-то неизвестного златоволосого человека, чтобы Баржазид, выдал тело Валентайна за свое собственное, мог править под видом Валентайна на Горе Замка. И хромота была делом давних лет. В молодости он повредил ногу по глупой случайности, когда ехал верхом с Элидатом в Пигмейском лесу под Амблеморном на Горе.
— Милорд, добро пожаловать,— сказал Доминин Баржазид с большой теплотой.— Вы оказали нам большую честь своим визитом, которого мы ждали так много лет.
Покорно он передал Валентайну знак лучистой звезды трясущимися руками, что не ускользнуло от взгляда Коронованного. Валентайн сам растрогался. Было необычно и волнующе снова видеть свое первое тело, которым теперь обладал другой. Он и не пытался вернуть это тело после поражения Доминина, но все равно испытал сильное замешательство, когда увидел чужую душу, отражающуюся в его глазах. Также с волнением смотрел он на бывшего узурпатора, полностью очистившегося от своей измены, такого искреннего в своем гостеприимстве.
Были такие, кто хотел предать Доминина смерти за его преступление, но Валентайн никогда не проявлял желания поощрять такие разговоры. Возможно, какой-то варварский король в далеком доисторическом прошлом и казнил своих врагов, но никакое преступление, даже покушение на жизнь Коронованного не влекло такое суровое наказание в Маджипуре. Кроме того, падший Доминин сошел с ума, потрясенный открытием, что его отец, предполагаемый Король Снов, в действительности был самозванец-метаморф.
Было бы бессмысленно подвергать наказанию такое раздерганное создание. Валентайн, вернувшись на трон, простил Доминина и передал членам его семьи, так что он мог вернуться в Сувраель. Там он медленно поправлялся. Несколько лет спустя он добивался разрешения приехать в Замок, чтобы просить о прощении Коронованного. "У тебя уже есть мое прощение",— ответил Валентайн. Однако Доминин все же приехал и на аудиенции в Конфалюмском тронном зале искренне и смиренно опустился на колени и снял тяжесть измены со своей души.
"Теперь,— думал Валентайн,— обстоятельства снова круто изменились, я в имении Доминина, и я не просто изгнанник".
