Когда Хиссун, к собственному удовлетворению, освоил внутреннюю зону, он начал расширять свои исследования до труднодоступных и прямо-таки бесконечных окрестностей.
Он посетил подземные пещеры, где размещались погодные механизмы, спроектированные в древние времена, когда в Маджипуре наука была куда более развита, с помощью которых вечная весна поддерживалась на Горе Замка, хотя Вершина Горы и возвышалась на тридцать миль над уровнем моря, проникая в холодную темноту космоса. Он ходил по огромной библиотеке, которая вилась от одной стороны Замка до другой огромными змеиными кольцами, и, как говорили, в ней хранились все книги, когда-либо изданные в цивилизованной вселенной. Он бродил по конюшням, где королевские лошади — восхитительные, резвые животные, очень мало напоминающие своих собратьев работяг-кузнецов, несущих тяжелую долю в каждом городе и селе Маджипуры,— гарцевали и били копытами, дожидаясь очередной прогулки на свежем воздухе. Он обнаружил туннели лорда Сангамора — серию соединенных комнат, вытянувшихся, как цепь сосисок, вокруг выступающего шпиля на западном склоне Горы. Их стены и крыша мерцали внушающим суеверный страх свечением: одна комната — цветом полночной синевы, другая — сочным алым цветом, третья — нежным аквамарином, четвертая — ослепительным рыжевато-желтым, пятая — мрачным пульсирующим красновато-коричневым оттенком, и так далее, и так далее… Никто не знал, зачем были построены туннели и что являлось источником света, который плыл в своей собственной гармонии со сверкающих каменных плит.
Куда бы ни шел Хиссун, его всюду пускали без всяких вопросов. Он был как-никак одним из трех Регентов Королевства, в определенном смысле заместителем Коронованного.
Однако аура власти начала создаваться вокруг него задолго до того, как Элидат назначил его в высший этот триумвират. Хиссун чувствовал, как на него смотрели повсюду. Он знал, что означали эти пристальные взгляды. Вон он, фаворит лорда Валентайна,— говорили они,— он пришел ниоткуда, и он уже принц; его возвышению не будет пределов, поэтому уважайте его, льстите ему, подчиняйтесь, бойтесь его!
Сначала он надеялся, что может оставаться самим собой посреди всеобщего пристального внимания. Но это оказалось выше его сил. Он все еще тот же самый Хиссун, который обманывал туристов в Лабиринте и раздавал газеты в Архиве над которым язвили друзья за то, что он напускал на себя важный вид,— поначалу пытался внушить он себе. И это тоже было правдой. Но правдой оставалось и то, что он очень изменился благодаря опыту, который приобрел, просматривая жизни других мужчин и женщин в Регистрации Душ, и той подготовке, какую получил в Горном Замке во время регентства Элидата. Его походка стала иной. Исчез дерзкий, но осмотрительный мальчишка из Лабиринта, постоянно смотрящий сразу в шести направлениях, дабы использовать в своих интересах какого-нибудь смятенного странника. Не осталось больше скромного, держащегося за свое место клерка. Не было больше чувствующего себя постоянно виноватым новичка, засунутого в сумятице в среду Властителей государства и осторожно продвигающегося между ними. Теперь это твердо шагающий по замку с высоко поднятой головой, уверенный, спокойный, осознающий свою силу и цель, свое предназначение юный лордик.
Хиссун надеялся, что не стал высокомерным, властолюбивым или сильно важничающим. Происшедшие с ним перемены он принимал спокойно и без ложной скромности: кем он стал, тем и будет!
Сегодняшний маршрут привел его в ту часть Замка, которую он редко посещал: северное крыло, спускавшееся вниз длинным закругленным уступом от вершины Горы, указывающим в направлении далеких городов Хиуна и Госсифа. Жилые кварталы охраны находились здесь, а также здания, имеющие форму пчелиных сот, построенные во время правления лорда Дизимиуля и лорда Ариока для забытых уже теперь целей. И еще — скопление низких, потрепанных, обваливающихся строений без крыш, предназначение которых вообще никто не понимал.
Во время своего последнего посещения этой зоны несколько месяцев назад Хиссун видел, что там копалась бригада археологов. Два гайрога и урунша наблюдали за группой рабочих-скандаров, очищавших черепки от песка, и урунша сказала ему тогда, что, по ее мнению, эти строения — останки старинного форта времен лорда Дамланга, преемника Стиамота.
