Наконец подошла ее очередь.
— Две шпажки,— сказала она.
— По одной покупателю.
— Тогда давайте одну!
Лимен кивнул. Три глаза его смотрели на нее совершенно равнодушно.
— Пять крон,— сказал лимен.
Миллилэйн ахнула. Пять крон — это половина ее дневного заработка. До Нехватки колбаски были по десять вейтов за шпажку. Но то до Нехватки…
— Вы шутите? — сказала она.— Как можно требовать в пятьдесят раз больше прежней цены! Даже в такое время, как сейчас.
— Леди, платите или уходите! — закричали сзади. Лимен спокойно заметил:
— Пять крон сегодня. На следующей неделе — восемь крон. Еще через неделю — роал. Еще через неделю — пять роалов. В следующем месяце колбасок не будет ни за какие деньги. Так вы берете или нет?
— Беру,— пробормотала Миллилэйн. Ее руки дрожали, когда она протянула торговцу пять крон. Еще за одну крону она получила кружку пива, горьковатого и выдохшегося. Чувствуя себя опустошённой и потрясенной, она выбралась из очереди.
Пять крон! Столько совсем недавно стоил полный обед в первоклассном ресторане. Теперь большинство ресторанов закрыто, а в тех, что остались, по слухам, в очередь на столик надо записываться за неделю. И одному Богу известно, какие цены там заламывают сейчас.
Но все равно это ненормально — шпажка колбасок за пять крон! Чувство вины овладело ею. Что она скажет Кристофу? "Правду,— решила она.— Я не могла устоять,— скажет она.— Это был порыв, безумный порыв. Я учуяла запах жареных колбасок и не могла устоять".
Что если бы лимен потребовал восемь крон или роал? Она не могла ответить. Она подозревала, что отдала все, что имела, таким сильным было ее желание.
Она вцепилась зубами в колбаску, будто боялась, что кто-то отберет. Колбаска была удивительно вкусная — сочная, приправленная специями. Миллилэйн поймала себя на том, что думает, из какого мяса колбаска приготовлена. Лучше всего не думать об этом, сказала она себе. Кристоф мог быть не единственным, у кого возникла идея охотиться на мелках грызунов в парке.
Она отхлебнула пива и снова поднесла шпажку ко рту.
— Миллилэйн?
Она удивленно подняла глаза — Кристоф!
— Я так и подумал, что найду тебя здесь. Я закрыл магазин и вышел глянуть, что это за толпа.
— Продавец колбасок неожиданно появился. Как будто колдун вызвал его дух.
— Да? Понятно…— Он смотрел на недоеденную колбаску в ее руке.
— Извини, Крис.— Миллилэйн выдавила улыбку.— Хочешь откусить?
— Только разочек,— сказал он.— Надеюсь, это не заставит тебя вернуться в очередь.
— Очень скоро все будет продано.— Она протянула ему шпажку, с трудом скрывая свою неохоту, и с напряжением наблюдала, как он откусил от колбаски на дюйм или два. Она испытала большое облегчение, когда он вернул ей остальное, и ей даже стало стыдно этого.
— Клянусь Леди, она вкусная! — сказал он.
— Она должна быть такой. Она стоит пять крон.
— Пять?..
— Я ничего не могла с собой поделать, Крис. Я уловила в воздухе их аромат и побежала, как дикий зверь, и ворвалась в эту очередь! Я толкалась, дралась. Думаю, я заплатила бы все свои деньги за одну колбаску. О Крис, мне так неловко!
— Не извиняйся. Во всяком случае, на что же еще тратить деньги? Кроме того, скоро все изменится. Ты слышала новости сегодня утром?
— Какие новости?
О новом Коронованном! Он должен быть здесь с минуты на минуту. Прямо здесь, проезжая по Хинторскому мосту.
Сбитая с толку, она сказала:
— Значит, лорд Валентайн стал Понтификом?
— Валентайн теперь никто,— покачал головой Кристофер. — Говорят, он исчез — похищен метаморфами или что-то в этом роде. Как бы там ни было, час назад объявили, что теперь Коронованный — Симпетурн.
— Симпетурн? Проповедник?
— Да, он самый. Прибыл в Хинтор вчера вечером. Мэр поддержал его, а герцог сбежал в Ни-мою. так я слышал.
— Но это невозможно, Крис! Человек не может просто встать и сказать, что он — Коронованный! Он должен быть выбран, он должен быть помазан, он должен приехать из Горного Замка…
— Мы привыкли так думать. Но теперь другое время. Симпетурн — подлинный избранник народа. Тот, который нужен нам сейчас. Он знает, как вернуть благосклонность Господа нашего.
Она уставилась на него с неверием. Забытая шпажка повисла в ее руке.
