Орлов вспоминал, как сам в молодости был склонен к решительному и бескомпромиссному решению любых конфликтов. Та пора давным-давно ушла в прошлое, но искренние чувства вовсе не исчезли, а лишь умерились выдержкой: есть ощутимая разница между поведением одного и того же человека в юном и зрелом возрасте. Став старше, многое из прожитого хотелось бы конечно изменить, но увы, уже невозможно.
Большинство давнишних промахов не вызывает серьезной рефлексии: ну было, да и было — черт с ним! Только у каждого на душе есть такие, одному ему ведомые грехи, за которые самому себя простить трудно. Чаще всего в печальных событиях и не было настоящей вины, а гнетет то, что мог предотвратить несчастье и не сделал этого!..
Один такой эпизод на всю жизнь остался ноющей занозой в сердце Александра; это еще до того было, как с Валентиной они сошлись. После развода с первой женой, Еленой, шесть лет жил один. Работал на «скорой помощи», учился заочно на математическом факультете университета, много читал, бегал трусцой, подкачивал мышцы гантелями и эспандером. Сам вел нехитрое холостяцкое хозяйство, мог похвалиться чистотой и уютом в квартире, угостить гостей вкусным обедом собственного приготовления. В общем, не распустился, как часто бывает со многими разведенными мужиками. Те просто ничего не умеют!.. Ни стирать, ни гладить, ни готовить. Без конца будут по «столовкам» пробавляться, а то и вовсе всухомятку гастрит наживать, но пальцем не пошевелят, чтобы себя же побаловать лакомством.
Новые подруги довольно часто у него бывали, почему бы и нет? Но ни одна не «задевала» так, что захотелось бы вновь жениться. Уже и привык по-холостяцки жить, как вдруг случайно познакомили его с одной.
Понравилась сразу! Уж до того была хороша собой. Высокая, вровень с ним; симпатичная, сероглазая, с длинными каштанового цвета волосами. Не худая, не «плоская» — то, что надо! И поразительно прямая и стройная. Идет — залюбуешься! Тело и голова как влитые, не шелохнутся — лишь ноги движутся. Наглядеться не мог, все удивлялся: за что счастье-то такое?
А душа у нее была… золото! Уж такая ласковая вся да заботливая: и по дому ничего не упустит, и хозяину внимание уделит. Веселая, разговорчивая, в меру озорная; поболтать с ней было одно удовольствие: умница просто! Скучная да квелая кому понравится?
Работящая, что важно!.. Даже на дом с предприятия работу брала — она металлические подносы расписывала на фабрике народных промыслов. Поставит дома поднос перед собой и быстро-быстро так разными кисточками всякие узоры и цветы выписывает, только успевает краски менять. И такая красота получается, обомлеешь — вот уж дал господь талант! Саша частенько садился рядом и смотрел, как она чудодействует. На фабрике за это немного платили, да неважно: для души же!
Она намного младше была. Александру признавалась, что неинтересно ей с ровесниками — уж слишком глупые они! Так часто бывает, что девчонок привлекают парни постарше, а то и «женатики».
К тому времени Орлов со «скорой» уже ушел и удачно занялся предпринимательством: возил контейнерами художественные материалы из Подольска, Москвы, Питера, а в своих городе и области распространял. Детские художественные школы и Школы искусств покупали, местные художники помногу брали. Привозил им краски, кисти, холст, картон, этюдники, мольберты; «карандашики» всякие: пастель, сангину, сепию, бистр, и еще многое другое.
Дела хорошо шли, денег хватало; для нее старался: одевал «с иголочки», подарками баловал. Жили душа в душу — ни разу не поругались. Уж так любили друг друга!.. Саша, бывало, лежит на диване, газету читает, а она ходит по квартире, домашними делами занимается и еще вполголоса какую-нибудь песенку «мурлычет». Вдруг неожиданно подбежит к нему, обнимет и шепчет:
— Милый, любимый… боюсь потерять тебя!.. — и нежно-нежно целует, по колючей щеке рукой гладит.
До самой старости так бы вот жить и радоваться жизни! Да только длилось это блаженство недолгие семь месяцев.
Однажды долго Жанна с работы не возвращалась, хоть обещала прийти пораньше и на ужин селедочки прикупить: рыбу очень любила, в любом виде. Вечером ее отец приехал:
