— Не хочу. Иногда соглашаюсь с тобой: здорово «агитируешь»!
— Вот то-то! Против правды не попрешь.
— Верно. Только если людей настолько взнуздать, не превратятся ли они в ничтожество? Ведь пикнуть нельзя будет в твоем «государстве справедливости»! Как людям свое мнение выразить, если с чем-то несогласны станут?
— С этим как раз просто: пресса должна быть свободной! Цензура не имеет морального права на существование в качестве государственного запретительного института; надо придать ей такое назначение, которого у нее не было раньше. Государственная цензура должна отслеживать соотношение «умных» и «глупых» передач, поскольку телевидение и радио работают для всех и все поневоле ими пользуются. Вот газеты и журналы, кино, театр, эстраду и многое другое трогать не надо: не хочет зритель, пусть не читает или не смотрит; пусть просто не платит за то, что не нравится!
— Да, знаешь… ты прав по сути: латинское слово «сенсорус» означает «чувствующий» или «наблюдающий», а отнюдь не «запрещающий».
— Ну вот! Запретить или ограничить работу какого-либо органа СМИ может сам губернатор региона или мэр города без всяких посторонних органов. Но тогда и ответственность перед народом за свои действия он возьмет уже прямо на себя, а ты же знаешь, как власть не любит ответственности. Поэтому не нужно бояться, что она лишний раз «перестарается»! Цензоры должны вносить предложения в министерство культуры и в Гостелерадиокомитет о том, какие старые программы вещания надо стимулировать и какие новые нужно создавать за счет средств государства для доброго образования и воспитания народа. Согласись, такая цензура уже не будет только «карающим топором, занесенным над свободными художниками». Фу, еле выговорил!.. Это — мнение народа, мне так живописцы на Арбате толковали. Что, не согласен?
— Да согласен я, согласен! Я другим удивлен: ты что это так заговорил… как будто мы с тобой языками поменялись?
— Тебя «наслушался»: ты же у нас самый умный, другие-то сплошь дураки!
— Ну, молодец! Вот — речь «не мальчика, но мужа»!.. Скажи еще: как влиять на власти, если народ недоволен ими — ведь выборных органов народного волеизъявления, как я понял, в твоем государстве не было бы?
— Еще проще: народ должен быть вооружен. Не нравится власть… катись! Оружие в руках народа — лучшая гарантия от произвола властей. Боится оружия глупая и лживая власть, поэтому всегда старается разоружить население; большевики с этого и начинали, а потом творили, что хотели! И демократы всю жизнь врут — как ты вон, так что тоже народа ссут.
Умная власть оружия не боится, у нее все по честному! Когда существует опасность быть свергнутой, любая власть будет лучше реагировать на требования народа, которые он сам заявит в печати или на митингах, минуя бюрократический парламент. Я бы не боялся свержения, потому что у меня все было бы для народа и по воле народа. Что и требовалось доказать!
— А не перебили бы люди друг друга, когда обзавелись бы оружием?
— Не-ет! Это распространенное заблуждение. Что им, делать больше нечего?.. Ну, поначалу отстреляли бы «кого надо» — воров там, хулиганов, на том и успокоились бы. В царской России пили не меньше нашего, а убийства были большой редкостью, да и то от холодного оружия. И на Западе так же!
— Хм!.. Ну ладно, прямое народовластие — это хорошо, но ведь оно подходит для маленького государства, буквально города-государства. Мнение провинции не будет учтено.
— Будет! Хватит мнения Государственного Совета из губернаторов: они-то в провинции живут, знают жизнь людей! А еще в регионах будут имперские представители, к которым будут стекаться все жалобы и заявления людей. Как накопились — на доклад к императору!
— А если народ пожелает только хлеба и зрелищ? Получится охлократия, власть толпы — практически анархия. Возразить тогда будет нельзя: аргумент оружия в руках масс очень силен!
— Не бзди! Народ не враг себе, плохо не сделает. Это царь-батюшка может быть полоумным, а весь народ нет! У казаков и джигитов кто всегда правил?.. Старики. Хан или «анператор» далеко, а старики-то рядом — за непослушание на сход выволокут, и опять плетьми! Для того и детей пороть надо, чтобы стариков слушали: те худого не посоветуют.
