— Вот тебе на!.. Да вы побудьте у нас хоть пару дней. Отдохните, заодно княжество учредим.
— Не до этого, Саня… давай до зимы отложим. Люди нас ждут как Бога, уж так намаялись в запустении! Хотят к обществу прибиться, надо поскорее собирать их.
— Хорошо, Леша, поедете!.. Княжество тогда четвертого ноября учредим — я уже думал об этом. А до зимы, и правда, надо всех собрать, кого найдем
— Так я и говорю: быстрее нужно.
— Ладно, ладно. Ты мне скажи, где они скотину-то нашли? Ведь без нее никто бы и не выжил!
— Хо-о! Когда казаки бункеры «бомбили», они половину сохранявшейся там скотины порезали и сожрали, а остальная по лесам разбежалась. Не знаю уж, как она там выживала, только многим удалось ее отловить и свое хозяйство завести; так вот и пробивались. Но погибло народу — видимо-невидимо!.. Вот заметно же кое-где, что пытались люди прижиться, но не смогли, перемерли с голоду; кости одни валяются.
— Да-а, подсыпали казачки нам соли под хвост!
— Не то слово: здорово дерьма наклали! Бандиты и есть бандиты. Да хоть кто-то уцелел — все не мы одни!
— Конечно, конечно!
— Ой, ты бы знал, как они обрадовались, что новая власть образовалась!.. Да позаботилась: за ними прислала. Аж скакали от радости, словно дети! Измучились они одни.
— Вот бедняги!
— Да-а. Ну, теперь всех наскоро вывезем!
— Давай-давай! Ты, Леша, у нас главный Спаситель теперь… прямо как Сергей Шойгу — российский министр МЧС. Где-то он теперь?.. Погиб, наверное. Вот благородный человек был! Я из всего бывшего руководства только троих уважал: его, Сергея Иванова и нашего губернатора Тулеева. Золотые люди!.. Окажись здесь любой из них, я бы сразу в тряпочку заткнулся: пусть бы он руководил.
— Ну, вот нет их! Придется нам все разгребать.
— Да, Леша, придется! Ну ладно… вы в баньку готовьтесь, а вечером поговорим еще.
— Ага, поговорим!
Вечером Хорьков долго рассказывал, как путешествовали по области. Сначала ездили наугад, но потом приноровились: увидят над какой-то деревушкой печной дымок, и туда!.. Встреченных людей расспрашивали о других: может быть, встречают те кого; наказывали всех предупредить. Видели и многих погибших.
По первым сведениям выходило, что разыскали они около двухсот беженцев в двух районах области. Можно было рассчитывать, что по всей Владимирщине отыщутся не меньше одной, а возможно, и две тысячи человек. Если получится собрать их вместе, то это станет большим успехом!
А сколько же можно было найти по всей стране?.. Да хоть бы тысяч двадцать-тридцать, и то бы уже неплохо для начала! Представить трудно: двадцать тысяч от десяти или даже двадцати миллионов выживших в катастрофе. Дикий ужас!..
Но если суметь дать людям правильное управление, надежду на верное выживание, помочь знаниями и специалистами, то это придаст им силы для роста и восстановления потерь. Самое главное теперь — чтобы знали, что вновь есть объединяющее начало: возрождается российская держава.
Как человеку жить без нее?.. Никак — ложись и помирай. А за державу можно любые горы свернуть, любые полчища одолеть!
Для вывоза обездоленных хотели сначала снарядить в путь весь транспорт, какой есть, чтобы по мере наполнения отправлять машину за машиной в Спасское, но вовремя опомнились. Нужно было дать людям успеть снять летний урожай, а только потом эвакуировать их, иначе рисковали обречь на голодную зиму.
Решили транспортировку начать с сентября, а до тех пор Хорькову и Рабиновичу следовало проехать по соседним областям и заложить там начала регионального управления. Действовать предстояло просто: в каждой области собрать на сход население хотя бы двух-трех деревень вблизи областного центра, объявить о существовании верховной власти во Владимире и назначить удельным князем кого-то из местных. Поручить ему затем известить о своих полномочиях народ в других ближних деревнях и ждать помощи и распоряжений из центра. Обещать, что до Покрова приедут еще и помогут, чем смогут (и на самом деле помочь — хотя бы инвентарем и скотиной, которых в Спасском набралось уже немало); убедить людей, чтобы любыми мерами продержались до весны, когда прибудет еще большая помощь.
