На бандитов наткнулись лишь пару раз, но боя избежали. Лешка смело вступал в переговоры и быстро убеждал голодных разбойников сдать оружие, поехать в Спасское Городище и жить там в сытости, а не шляться по лесам в поисках чрезвычайно редкой добычи. Вести ему так себя было очень рискованно, но Хорьков превозмогал прошлую робость и смело говорил с мародерами, потому что какими бы они сейчас ни были, но оставались своими, русскими мужиками. Нельзя было бросать их здесь, когда каждый человек теперь на счету!
По результатам ознакомительных поездок по разным областям насчитали пока не более двухсот человек, но для первого итога и это было неплохо, потому что большая часть территорий так и осталась неисследованной ввиду нехватки времени и горючего. Главным стало то, что экспедиция заложила хоть какие-то начала местной власти, на которую можно было опереться в будущем. Ни о каком княжеском оброке речи пока идти не могло: люди жили в полной нищете, поэтому нужно было выждать и дать им время встать на ноги. Сорок два человека, оказавшихся в самом отчаянном положении ввиду гибели домашней скотины, вывезли в Спасское, а с другими договорились, что снова посетят их весной.
В сентябре и октябре отряд Хорькова возобновил вывоз собственного населения Владимирской области поближе к будущей столице. Прибывших определили на жительство в поселки Добрынское, Порецкое и Борисовское, расположенные между Суздалем и Владимиром. Людей доставляли вместе с их скотиной и запасами урожая на зиму, поэтому массивной помощи им не требовалось — помогли только в организации культурных и медицинских учреждений. Все поселения разместились на двадцатикилометровом участке вниз по течению Нерли от Спасского до Боголюбово.
К ноябрю предзимнюю разведку и эвакуацию завершили. Лешкин комендантский взвод, оставшийся в его отсутствие в распоряжении Орлова, времени тоже не терял. Солдаты расчистили подъездные пути и территорию вокруг будущего княжеского двора, вставили стекла в помещениях, помогли мастеру сложить печки внутри них, заготовили топливо и наладили колодезное водоснабжение. Мастерицы из Спасского помогли отремонтировать комнаты и покои, убрать их для новых хозяев. На крыше здания поставили мачту для государственного флага.
4 ноября, в День Народного единства свезли весь народ к зданию княжеской резиденции в Боголюбово, чтобы предложить для всеобщего обсуждения проект Орлова об учреждении Владимирского княжества.
Александр зачитал подготовленные им учредительные грамоты, напомнил, что за спинами бывших беженцев огромная страна, оставшаяся без призора, и попросил их высказаться по существу дела. Несколько человек выступили и одобрили предложение о создании собственного государства; они поняли, что новое княжество лишь недолго будет слабым, но скоро наберет силу, если всерьез займется объединением людей и земель. Еще двое ораторов стали спорить, но спорили они, скорее между собой и суть их разногласий была лишь в том, возможно ли нынче использование старых исторических терминов «князь», «княжество», «казна», «дружина» и им подобных. Ведь князь — это, между прочим, господин над народом! А нужны ли ему господа?..
Их разногласия исчерпались, когда Николай Харитонов сказал:
— Это вам, умникам, известно, что такие слова были обиходными в далекую-далекую старину. А вот наши потомки через сто лет будут думать, что так было всегда и у них мысли не возникнет критиковать уже устоявшиеся названия: просто привыкнут. Внесенное предложение считаю правильным и поддерживаю; давайте голосовать!
Голосовали руками и большинство согласилось учредить княжество; далее требовалось избрать князя. Александр внес на рассмотрение собрания свою кандидатуру, а также Хорькова, Галстяна, Рабиновича и Харитонова; спросил о других предложениях, но их не оказалось. Теперь голосовали иначе: каждый должен был написать на клочке бумаги фамилию предпочтительного кандидата и опустить ее в картонную коробку, послужившую избирательной урной. Орлов сразу набрал более половины голосов, и оспаривать его победу никто не решился.
