— А еще кто?
— Вероника Долина.
— Дочка Ларисы Долиной?.. Это с «Фабрики звезд», наверное?
— Нет, просто ее однофамилица — она под гитару пела.
— Старая, поди?
— Да нет, моложе тебя.
— А кто еще?
— Ну, Лада Дэнс нравилась.
— За что?
— За то, что Мадонну в Нью-Йорке на чистом английском языке обматерила.
— Иди ты!..
— Ну правда! А ты что, не знал?
— Не-а. Во, класс… это по-нашему!
— Не то слово!
Они еще слушали ребят с гитарой, потом Леха щелкнул пальцем, как будто вспомнил что-то, и повернулся к Орлову:
— Сань, а ты сам спой что-нибудь!
— Да я ж тебе все уже пел.
— Ну, что-нибудь такое, что я еще не слышал. Давай, Сань, пожалуйста!..
— Опять воровскую?
— Ага, давай!
— Ну ладно. Вот была одна песенка, ты ее не слышал — такая вся прямо залихватская, чисто жиганская.
— Давай, давай!
— Слушай.
Александр взял гитару, провел рукой по струнам и запел, ритмично подыгрывая «блатным» боем:
Споем, жиган: нам не гулять по «банку»
И не встречать красивый месяц май —
Споем о том, как девушку-пацанку
Ночным этапом уводили в дальний край…
Споем о том, как девушку-пацанку
Ночным этапом угоняли в дальний край.
Где ж ты сейчас и кто тебя там холит —
Начальник лагеря иль старый уркаган?
А может быть, ты подалась на волю
И при побеге в тебя шмальнул наган?..
А может быть, ты подалась на волю
И при побеге в тебя шмальнул наган?
Лешка слушал внимательно, кивая головой и покачивая кулаком в такт песенному размеру. На лице светилась довольство, сам он раскраснелся от выпитого и был заметно рад новой песне. Последний куплет ему особенно понравился:
И ты упала, обливаясь кровью,
И ты упала прямо на песок,
И по твоим, по золотистым косам
Прошел чекиста кованый сапог!..
И по твоим, по шелковистым косам
Прошел чекиста кованый сапог!
Эта песня была совсем короткая, лишенная определенного смысла — как всегда в четыре аккорда, не более, но на Хорькова она произвела самое глубокое впечатление. Орлов закончил исполнение двумя энергичными ударами по струнам, и Лешка просто взвыл от удовольствия:
— Ништяк… зашибись!
Наивное дитя природы, он воспринял поэтическую аллегорию как непосредственно происходившее действие и громко повторял, рубя кулаком воздух:
— Прошел чекиста кованый сапог!..
Александра он поблагодарил и, закурив, замолчал, погрузившись в себя; судя по всему, он еще раз переживал события песни в своем воображении. После минутного молчания сказал:
— Правда, здорово, Саня — отличная песня!
Орлов ответил, что не лучше, но, пожалуй, и не хуже других. Добавил еще:
— Если бы мне самому не нравились такие, я бы и не стал их запоминать. Да, мне по нутру умные баллады!.. Но еще больше или шуточные песенки, или такие вот — как бы это сказать — героические, что ли?.. Хотя какой героизм в тюремщине? Так, пустозвонство!
Закурил сам и взглянул на часы.
— Эге… а время-то уже за полночь скакнуло! — выспались днем, не замечаем. Давайте-ка ложиться, а то на работу на карачках поползем. Отбой в вооруженных силах!..
Ребята сходили умыться и оправиться, улеглись в постели. Не успели, казалось, уснуть, как их разбудили ужасный грохот и бешеный вой автоматной стрельбы.
Казачья бригада первого эшелона под командованием атамана Игоря Карасева выступила из походного лагеря вблизи Подольска в 20.00 четвертого мая (ноября) 2016 года. Ее батальоны скрытно двигались в течение шести часов по заснеженным грунтовым дорогам, минуя поселки Александровка и Авдотьино, и к 2.00 пятого мая, обогнув слева поселок Домодедово, приблизились к лесному массиву, где по данным разведки располагался крупный эвакуационный лагерь.
Первый полк бригады, насчитывавший пять батальонов общей численностью полторы тысячи бойцов, сразу же двинулся вокруг Домодедово направлением на Константиново, где должен был атаковать еще один лагерь, а второй полк такого же состава затаился на подступах к ближнему эваколагерю «Домодедово». Личному составу следовало отдохнуть, а в 4.00 штурмовать его с целью захвата в плен для допроса офицеров противника.
Разведчики, высланные вперед еще накануне, доносили, что в лагере находится около двух тысяч гражданских лиц и одна рота охраны числом до ста бойцов. Наблюдатели насчитали не более пяти офицеров и доложили, что дозорных в ночное время из лагеря не высылают — можно без опасений развести огонь, скрываясь за деревьями.
