Хроника № 13 - страница 61

Один мой хороший знакомый, работающий в госструктуре, получил следующее письмо (убираю детали, чтобы он не пострадал):

Разнарядка на демонстрацию 1 мая 2013 г.

Сбор в (указано время и место сбора). Ориентиры: плакаты «Достойная зарплата – основа прогресса!» и «Молодежь Москвы – весну зови!»

Шествие будет двигаться (указан маршрут).

Далее три графы: название организации, сколько она должна выделить человек и ФИО ответственного лица.

Примечание: привлеченным участникам мероприятия ответственные лица должны разъяснить добровольность их участия.

Это документ, не выдумка.

При этом указание дается от мэрии, но подписи конкретного лица нет. Такая административная анонимка. Но попробуй не исполни.

Опять Саратов. Мама. Очень тяжело и грустно.

Рассказы для книги пишутся. И «Октябрь» попросил, надо послать.

Стр. Люб. – или они друг друга убьют, или меня.

Начал пьесу «Инна» («Чужая»). Требует внимательной работы. История с «Pussy Riot» – только повод. Будут говорить о спекуляции на теме. Пусть говорят.

7-ю серию приняли влет, 8-ю с оговорками, будет разговор о девятой.

«Пересуд» зарубили окончательно. Никто не говорит, что плохо, речь о том, что для зрителей в 21.30 это сложно, а на то, чтобы снять для полуночников, не могут дать нормальных денег.

Аргумент: «Вы же не удивляетесь, что вам за книги, которые, по-вашему, искусство, не платят, а за сериалы, которые, по-вашему, совсем не искусство, платят?».

Я заткнулся. Рыночная логика. Платят не за то, что хорошо, а за то, что хорошо покупается. Остальное детали и уловочные хитрости. Надо уметь хорошо делать плохое, вот, собственно, в чем вся соль.

Иногда хорошо выходит и хорошее. Или хотя бы приличное. Как исключение.

В любом случае жвачка даже самого высокого качества (американские сериалы) – все равно жвачка.

МАНАЙЛОВА, за 40 лет

ВЕРОНИКА, 30 лет

ТЕТЯ КОТЯ, 60 лет

АНЯ, 30 лет

ИННА, 21 год

ВЕРА ПАВЛОВНА, около 50 лет

НАСТЯ, около 40 лет

Камера или небольшой барак в тюремной зоне. Пять кроватей, возле них тумбочки без дверок с личными вещами и предметами гигиены.

В центре длинный дощатый стол. Вероника, Тетя Котя и Аня работают, они изготавливают флажки. Вероника накладывает лекало на полотно, вырезает ножом заготовку, передает Тете Коте, Тетя Котя на машинке-оверлоке обметывает флажок, передает Ане, Аня загибает край и на обычной швейной машинке прострачивает его, всовывает туда маленькое древко, прибивает гвоздиком и бросает флажок в картонный ящик, вслух считая количество.

Настя, женщина, отбывшая срок, собирает постель.

Манайлова лежит на отдельной кровати, подбрасывает и ловит маленький мячик и тоже считает флажки.

АНЯ. Сто сорок три.

МАНАЙЛОВА. Сто сорок три.

ВЕРОНИКА (Насте). Настя, позвонить не забудешь?

НАСТЯ. Не забуду.

ВЕРОНИКА. Ничего лишнего. Просто: Вероника передает привет. Он начнет спрашивать, как, чего, скажешь: ничего, просто передает привет. Пусть он озадачится!

АНЯ. Сто сорок четыре.

МАНАЙЛОВА. Сто сорок четыре. Не поняла: зачем привет передавать, если неизвестно зачем?

ВЕРОНИКА. Отвечаю, товарищ командир: мужчина ненавидит что? Он ненавидит, когда чего-то не понимает. Почему? Потому, что он чувствует себя дураком, а он к этому не привык, даже если дурак.

АНЯ. Сто сорок пять.

МАНАЙЛОВА. Сто сорок пять.

ВЕРОНИКА. Он начнет думать: почему сама не позвонила, не написала, зачем привет передает? И в результате позвонит сам. Или напишет. Потому, что мужчина женщине первый звонить должен, а не наоборот!

ТЕТЯ КОТЯ (Насте). Я по тебе скучать буду. Прямо как родная стала… (Утирает пальцем глаз.) Зинаиде скажешь, чтобы не своим все отдала, ей ума хватит, а чтобы каждому по паре носочков. И Зинаидиным две пары, и Валентининым пару для ее Владика, и…

АНЯ. Сто сорок шесть.

МАНАЙЛОВА. Сто сорок шесть.

ТЕТЯ КОТЯ. И Петиным три пары. Подарок им от бабы Коти. Меня все Котей зовут. Внуки – баба Котя, племяннички – тетя Котя. А кто первый назвал, уже не помню. Была Катя, стала Котя навсегда. А чего, мне нравится!

ВЕРОНИКА. Теть Коть, я умру раньше смерти! Ты это уже сто первый раз рассказываешь!