Мы въехали в ворота совершенно беспрепятственно, никто не останавливал нас и не спрашивал документов, хотя стража в воротах стояла. Это были классические пехотинцы времён позднего Средневековья, в начищенных стальных кирасах и шлемах с полями. Их было четверо, у двоих в руках были короткие алебарды, служившие не столько оружием, сколько подпоркой, двое других держали в руках вполне приличные фитильные мушкеты. Фитили сейчас были потушены, но рядом с ними горел большой масляный светильник, а потому солдатам ничего не стоило в любой момент привести оружие в боевую готовность.
Нас они поприветствовали вежливым кивком, после чего сразу потеряли к нам всякий интерес, видимо, служба была организована хорошо, и поборами въезжающих никто не занимался, а может, просто знали в лицо человека графа и побоялись донимать расспросами. Провожатый подвёл меня к довольно крупному зданию, что стояло на центральной улице (улицы, кстати, были относительно широкие, аж на две телеги, и довольно чистые, можно было сказать, что их регулярно подметают), указал на него пальцем, после чего несколько раз раздельно повторил:
— Дом, еда, спать, — и снова потыкал пальцем в двери.
Я спешился, сказал ему спасибо и передал поводья от транспортного средства. Тот ещё раз неглубоко поклонился, после чего развернулся и поехал обратно, ведя в поводу запасного «коня».
А я отправился в местную гостиницу, где меня ждал заслуженный ужин и ночлег.
Гостиница не отличалась помпезным видом. Трёхэтажное здание из тёсаного камня, небольшая приёмная, за которой располагался обеденный зал. Несколько длинных столов с лавками, стойка, за которой восседал почтенный трактирщик, одетый в не очень чистый передник, а рядом с ним вертелась молодая женщина, перекладывавшая с места на место глиняные кружки и тарелки.
Вспоминая свой небогатый словарный запас, я решительно направился к стойке. Трактирщик немедленно поднял на меня глаза, да и то сказать, других посетителей тут было немного.
— Я хочу комнату, вещи класть, — я показал на рюкзак, потом ткнул пальцем в сторону кухни откуда раздавались аппетитные запахи. — Еду готовить, ужин.
Тот, услышав мои слова, вскочил и с готовностью закивал.
— Господин сверху… честь… комната… второй этаж… три. Ужин будет.
Я не всё понял из его слов, но и этого было вполне достаточно. Приняв из его рук ключи, я направился по узкой скрипучей лестнице наверх, где и находился мой номер. Двери шли по одной стороне, а потому ошибиться было невозможно. Вставив ключ в замок, я оказался в просторном помещении, где стояла широкая кровать, маленький столик, имелось небольшое окно во двор, закрытое мутным стеклом, в углу стояло зеркало из полированной бронзы, а под ним бронзовый же таз для умывания. Прогресс налицо.
Сбросив тут свои вещи, кроме денег и пистолета, я некоторое время посидел на кровати, наслаждаясь долгожданным покоем, после чего встал и отправился вниз. Трактирщик оказался исполнительным. К моменту моего возвращения на крайнем столе уже стояла большая миска овощного супа, на большом деревянном блюде исходило сногсшибательным ароматом жаркое из неизвестного животного, посыпанное свежим луком, до кучи имелась печёная рыба, размером с окуня, а в небольшой плетёной корзинке лежали ломти свежего белого хлеба. Запивать всё это великолепие предполагалось неизвестным напитком из большого кувшина, в котором, навскидку, помещалось литра три.
В качестве столовых приборов прилагался небольшой острый нож, изящная деревянная ложка и тонкая двузубая вилка, напиток (оказавшийся тёмным пивом) предполагалось наливать самостоятельно в большую глиняную кружку.
Оглядев поле деятельности, я с удовлетворением крякнул. Неплохо. Не знаю, сколько стоит такой ужин, но имеющегося серебра точно должно хватить, день близился к закату, а завтра я разыщу в городе своих и потолкую насчёт местных цен и отправки кораблей. Тут я вспомнил, что технический уровень этого мира где-то в семнадцатом веке плюс-минус сто лет и загрустил. Плыть однозначно придётся на паруснике, который зависит от ветра, а то и на гребной галере, которая будет постоянно заходить в кучу портов. Месяц, а то и два.
