Если бы у Эдди была возможность убить своего босса, он бы, без сомнения, это уже сделал. Но он, во-первых, очень сомневался в том, что у него это получится. А во-вторых, после смерти Артура за него непременно возьмется Ворон — человек, которого Каннингем панически боялся. Около полугода назад, находясь вместе с Артуром на «Валькирии», корабле Ворона, Эдди позволил себе порыться в бумагах его владельца. Того не было на корабле, поэтому Каннингем был уверен, что находится в полной безопасности. Ничего интересного он не нашел, но сразу после возвращения Ворон вызвал его к себе и предложил пройтись.
Отказываться не приходилось. Не чувствуя под собой ног, Каннингем шел рядом с Вороном по бетонке космодрома, моля Бога о том, чтобы эта прогулка не стала для него последней.
Было уже темно, космодром освещали редкие фонари. Ничего не говоря, Ворон уводил его все дальше и дальше. Эдди был близок к панике — понимал, что просто поговорить с ним Ворон мог и на корабле. И уводил он его подальше от «Валькирии» только для того, чтобы убить без свидетелей и сбросить труп в ближайший мусоросборник.
Все это было настолько очевидно, что Эдди не выдержал: рухнул на колени и в слезах, трясясь и заикаясь, начал просить у Ворона прощения. Говорил, что ничего не искал, что он никем не подослан и рылся в его бумагах исключительно по глупости.
Ворон молча выслушал его, после чего взял за горло, рывком приподнял. Посмотрел в глаза.
— Я бы с удовольствием свернул тебе шею, — холодно произнес он. — Но вместо тебя Артуру придется взять кого-то другого, а все люди одинаковы. Я сохраню тебе жизнь, но учти: отныне она моя. И не дай тебе бог еще хоть раз сунуть нос в мои дела… — Ворон отшвырнул Каннингема и направился обратно к кораблю.
Ноги не держали. Эдди опустился на бетон и только тут ощутил, что ему мокро и горячо. А осознав, что произошло, едва не зарыдал от обиды и унижения…
Та история так и не имела для него последствий — вероятнее всего, Ворон даже не рассказал Артуру о проступке его слуги. Это и радовало Эдди, и еще больше обижало — все говорило о том, что Ворон его вообще ни во что не ставит.
Жизнь не удалась. Мечты о вселенском господстве оказались мифом, и власть свою Эдди мог показать разве что какой-нибудь безмозглой девчонке. Да и тут все решал не он, а имя сенатора Сент-Клера.
Некоторый просвет наметился тогда, когда Алекс и Гена, его заклятые враги, благодаря Артуру и Ворону оказались обвинены в заговоре против Президента. Это были счастливые дни, Эдди не пропускал ни одного новостного выпуска. Очень надеялся на то, что «заговорщиков» ждет смертная казнь, но, увы, не прошло и трех недель, как их отпустили. Если что и стало для Каннингема маленьким утешением, так это последовавшая вскоре смерть Ворона. Было приятно сознавать, что этого страшного человека больше нет в живых. Артуру тоже досталось — попал в больницу с раной в груди. Просто удивительно, что Кевин — тот самый Кевин! — смог уничтожить Ворона и едва не отправил следом Артура. Это казалось немыслимым.
Эдди и сам не знал, радоваться ли ему тому, что произошло, или нет. Всей душой ненавидя Артура, он понимал и немалые выгоды своего нынешнего положения. Умрет его хозяин, и он снова останется у разбитого корыта. Ни денег, ни положения в обществе, ни профессии…
Этим утром он встречал Артура — тот прилетел с Илионы на заседание Сената. Заранее получив от него сообщение, Каннингем встретил своего хозяина на космодроме и повез к зданию Сената. По пути ему позвонила Маргарет: выслушав ее, Артур стал мрачнее тучи.
— Что-то случилось? — участливо спросил Эдди.
— Кевин жив, — холодно ответил Артур, набирая какой-то номер. — Это я… Да, Маргарет уже сообщила. Нам придется лететь к Владыке. Ждите меня на корабле, я прилечу сразу после заседания. Все.
Судя по всему, Артур разговаривал с Амалией. Каннингема тянуло к этой женщине, при этом он ее жутко боялся. Однажды он попытался пригласить ее в ресторан: окинув его холодным взглядом, Амалия ответила, что в этом мире у каждой вещи есть свое место. Если вещь забывает об этом месте, с ней расстаются.
