Возможно, отобранные у королевы Санчи крепости требовались королю для ведения военных действий: в 1200 г. в союзе с королями Кастилии и Леона он выступил против Наварры и присоединил к Арагону ряд территорий. Успехи монарха на поле брани всегда укрепляли его власть внутри страны. Однако в целом лояльные победоносному королю бароны в штыки восприняли подчинение Арагона и Каталонии Святому престолу.
Дон Педро неожиданно для всех отправился в Рим и принес присягу Иннокентию III за свои владения. Папа вручил ему скипетр и золотое яблоко, символ земного шара. А дон Педро, положив руку на Евангелие, произнес следующие слова: «Я, Петр, король Арагона, заявляю и клянусь, что всегда буду послушным вассалом моего господина, папы Иннокентия, и его католических преемников, а также Римской церкви. Я буду сохранять мое королевство в покорности ему, защищать католическую веру и преследовать ересь. Я буду уважать свободу и независимость церкви и заставлю других уважать ее права. В пределах всех моих владений я буду стараться поддерживать мир и справедливость».
Из монастыря Святого Панкратия, где происходила эта церемония, король отправился с папой в базилику Святого Истра. Здесь он сложил на гроб апостола скипетр и диадему; Иннокентий опоясал его мечом в знак того, что Педро принят в число рыцарей, посвятивших себя служению церкви. Король передал папе королевство Арагон, вручив ему дарственную грамоту, которая была возложена на алтарь. Грамота гласила: «Заявляю языком и сердцем, что епископ римский — преемник Святого Петра, наместник Того, Кто состоит Господином всех земных государств и может предоставить их кому угодно. Я, Петр, милостью Божией король Арагонский, граф Барселонский, владетель Мониелье, желая заслужить покровительство Господа, апостола и святого престола, объявляю, что передал мое королевство тебе, высокочтимый отец и господин, первосвященник Иннокентий, а также твоим преемникам и через тебя — священной Римской церкви».
Король обязался, кроме того, ежегодно выплачивать папе как вассал крупную сумму (250 золотых) и изгнать мавров с территории Испании. До сих пор большинство историков, упоминая об этом поступке дона Педро, используют определения «странный» и «необъяснимый». Такого не было в обычае ни в Арагоне, ни в Каталонии.
Между тем, если сопоставить некоторые факты и даты, причина становится очевидной.
По разным данным, присяга в Риме была принесена в конце 1203 или в феврале 1204 г. В том же году путем брака с Марией, наследницей графства Монпелье, король Педро сумел присоединить территорию богатого феода, расположенного в плодородной долине реки Лез, вблизи средиземноморского побережья. Обстоятельства этого типично династического брака, по-видимому, и послужили причиной обращения к авторитету Рима.
Проблема заключалась в невесте и ее приданом. История Марии Монпелье настолько необычна, что заслуживает отдельного рассказа.
Отец Педро, Альфонс II, просил руки византийской принцессы Евдоксии, племянницы императора Мануила Комнина. Пока она ехала в Испанию, Альфонс сговорился с кастильским королем и взял в жены его дочь Санчу. Гречанка со свитой и матерью прибыла в Монпелье, где узнала, что ее суженый женился на другой. И это была не единственная ужасная весть — в это время в Византии скончался дядя и благодетель Евдоксии император Мануил.
Правитель Монпелье, Гийом VIII, 16 лет от роду, под давлением опекунов решил воспользоваться сложившимися обстоятельствами и предложил заменить своей персоной оказавшегося таким вероломным арагонского короля. Духовенство одобрило его инициативу, приближенные греческой принцессы сочли это удачным выходом из отчаянного положения, и 27-летняя Евдоксия Комнина, правда, не без сопротивления стала графиней Монпелье. Бракосочетание состоялось в 1181 г. при недвусмысленном условии, что первый ребенок, который родится от этого союза, будь то мальчик или девочка, наследует сеньорию Монпелье. Этим ребенком стала Мария.
Однако через пять лет брак распался, Гийом, «дабы иметь сыновей», взял в жены некую Инесс Арагонскую, а Евдоксия отправилась — возможно, по собственной воле — в монастырь. Но церковью брак Гийома с Инесс не был признан, а их многочисленные сыновья считались бастардами. Законную наследницу, 12-летнюю Марию, отец выдал за виконта Марселя Барраля де Бо. Скоро виконт умер, завещав своей жене хорошее состояние — по-видимому, спокойный характер девочки-подростка пришелся по душе первому супругу. Добрую часть наследства бесстыдно присвоили себе отец и мачеха Марии. В 1197 г. они вновь выдали замуж 15-летнюю вдову за дважды разведенного Бернара IV, графа Комменжа. От этого брака родились две дочери, выданные за знатных окситанских вельмож.
