Пока же тысячи крестоносцев лелеяли сокровенную надежду обрести Грааль, сокрытый где-то на Юге и посредством его овладеть всеми благами мира.
Не меньшим количеством слухов и легенд были окружены таинственные и всемогущие Хранители Грааля. Им приписывались необыкновенные возможности и сверхчеловеческое могущество. Чтобы его сокрушить, вместе с рыцарями Креста, возглавляемые папскими легатами, двигались толпы архиепископов, епископов, священников и монахов. Благочестивые пастыри мирно соседствовали с отрядами разбойников, которые надеялись крупно поживиться в богатых южных городах; никому не казалось неуместным их присутствие в крестоносном воинстве.
24 июня 1209 г. огромная Христова рать выступила в поход.
Иннокентий советовал своим легатам следовать наставлениям апостола: «Я был хитер и коварством вас взял», объясняя, что это коварство «скорее надо было назвать благоразумием и стараться отделившихся от единства церкви поодиночке поражать». В силу этого он рекомендовал не начинать с графа Тулузского, а сначала, «с помощью искусного притворства вводя его в заблуждение, сокрушить прочих еретиков, чтобы предотвратить соединение сил этого Левиафана с его союзниками, причем было бы тем труднее побороть этих слуг Антихриста, чем большее упорство придало бы такое скопление их». Эта была та самая древнеримская политика, которая выражалась лозунгом: Divide et impera — «Разделяй и властвуй».
В Средние века сражения в строевом порядке велись редко. Большая часть кампаний представляла собой перестрелки, набеги и грабежи, разбойничьи налеты, нападения на города с целью получения трофеев. Во время осад баллисты и катапульты позволяли посылать каменные ядра и зажигательные снаряды поверх стен.
Кавалерия состояла частично из тяжелых конников, частично из легко вооруженных всадников.
Война прежде всего должна была быть рентабельной. Поэтому военные операции несли больше разрушений, чем смертей: за пленного всегда можно было получить выкуп, в то время как мертвый враг не давал ничего.
Капитуляция подразумевала, что местное население не будут трогать, оно может сохранить свое имущество, свои законы, религию и церкви. Последние два пункта к катарам не относились. Люди должны лишь подчиниться воле победителя, в обмен на защиту, которую он предоставлял, обязаны платить налоги, а также дополнительные пошлины и больше не воевать против него. Горожане не имели права строить новые храмы и обращать колеблющихся в свою веру. Тех, кто оказывал сопротивление, ждали плен и конфискация имущества. Бежавшие тоже теряли свое добро.
Первая проба сил кротчайшей католической церкви в Окситании произошла еще при Раймунде V и папе Александре III. В начале 1181 г. он послал на Юг своего кардинала-легата. Требовалось искоренить заблуждения отступников в области Альбижуа, если потребуется — силой оружия. Как ударную воинскую силу предполагалось использовать резервы южных сеньоров, не зараженных еретическими идеями.
Катары не были готовы воевать с оружием в руках, проливать кровь, наносить раны, причинять человеческим существам страдания. И сейчас, и в дальнейшем военные действия вели не еретики, а лишь сочувствующие еретикам, которым их вера это не запрещала. Поэтому первое вооруженное столкновение закончилось полной победой католиков. Еретики укрылись в своих горных пристанищах, их защитники-сеньоры покаялись. Рыцари должны были, пока не пройдет срок покаяния, ездить на осле без седла, в черной одежде и с одной шпорой. Непокорившиеся дворяне назывались файдитами[32] и были лишены владений.
Судя по рукописям, датируемым началом Альбигойской войны, многие катары пополнили ряды тамплиеров, чем привели в уныние крестоносцев Симона де Монфора: они оказывались вне досягаемости церковного правосудия. Среди тамплиерской верхушки также фигурируют имена, безусловно принадлежавшие катарам. Вступив в орден тамплиеров, представители лангедокской знати, по всей видимости, предпочитали чаще всего оставаться в своих владениях, где они являли собой прочную основу ордену. В то же время они могли оказывать помощь братьям по вере. По-видимому, это была вынужденная мимикрия: против Окситании поднялась вся Европа. Орда крестоносцев, считающая еретиков исчадиями ада, под руководством католического аббата Арно Амори из монастыря Сито двинулась на юг, творя неисчислимые зверства. Раймунд VI не ожидал, что дело обернется таким катастрофическим образом. Положение осложнялось его отлучением: преданному церковному проклятою сеньору его подданные не обязаны были подчиняться. Граф решил отправиться в Рим, убедить Иннокентия III в своей невиновности и принести жалобу на жестокость и самоуправство его легатов. Перед поездкой он составил завещание в пользу единственного сына Раймунда, который в это время жил при английском дворе. Регентом при нем он назначал своего младшего брата Бодуэна. Если же оба принца скончаются без наследников, то земли, которые граф держал от французского короля, должны перейти Франции, а имперские лены — императору.
