— Думаю, нам нужно еще раз поговорить с бабулей Осгуд, — сказала она.
День клонился к вечеру. Видеть этого Агата не могла, но, сидя на диванчике, она чувствовала, как по лицу медленно перемещается пятно тепла. В воздухе витал слабый аромат персиков, однако ее это не пугало. До Джорджи ему теперь не добраться, а это главное.
Не пожелав идти в столовую, Агата потребовала принести ужин в комнату. Ей нравилось есть в одиночестве. Еда — единственное удовольствие, которое у нее еще осталось. Агату Осгуд не тянуло общаться с местными постояльцами — слишком уж она стара для того, чтобы заводить новых друзей. Да и какой в них прок? Все равно ее уже больше никто не понимает.
Но Агата не унывала — ее необычайно волевая натура в принципе не позволяла предаваться унынию. Но и в восторге от нынешней жизни старушка тоже не была, поэтому в последнее время, особенно узнав новости о «Хозяйке Голубого хребта» и Такере Девлине, она все чаще погружалась в мысли о прошлом.
— Бабуля Осгуд? — раздался со стороны двери голос Пэкстон.
— Пэкстон, а ты здесь с какой стати? Ты разминулась со своим братцем-древолюбом. Он наконец-то удосужился меня навестить. И принес мне шоколадных конфет. А ты, надеюсь, не с пустыми руками?
— Я с Уиллой Джексон, — ответила внучка, проходя в комнату.
Рядом с Пэкстон маячила какая-то тень и слышались чьи-то шаги.
— Здравствуйте, миссис Осгуд, — сказала Уилла.
В детстве Уилла была пронырой. Не злой, не коварной, но пронырой. И Агата, и Джорджи это прекрасно видели. Однако Джорджи убедила себя, что сможет выбить дурь из внучки точно так же, как в свое время из сына, и они втроем заживут тихой, нормальной жизнью. Стоило ли оно того? Если бы Джорджи не внушила Хэму уверенность в его ничтожности, он смог бы добиться невероятного успеха. Джорджи утверждала, что она всего лишь хочет заглушить в сыне и внучке магические способности Такера. В том, что оба их унаследовали, сомнений не было, но это вовсе не означало, что они непременно плохо кончат. Нужно было так и сказать Джорджи.
— Ну, раз уж вы заявились сюда вдвоем, — пробурчала Агата, — значит хотите знать, что произошло.
— Уилла нашла какую-то газету под названием «Вестник Уоллс-оф-Уотер», и мы кое-что выяснили.
— А, «Вестник» — я уж о нем и забыла. — Агата рассмеялась. Когда-то эта газетенка казалась им всем такой солидной. — Его издавала Джоджо Макпит. Уж такая крикливая — никакого спасу от нее не было.
— Миссис Осгуд, отцом моего папы был Такер Девлин? — прямо спросила Уилла.
От ее слов у Агаты защемило в груди. Надо же, а она-то думала, что ее сердце уже давно омертвело.
— Смотри-ка, догадалась…
— Как все было на самом деле? — Пэкстон присела на диванчик; Уилла по-прежнему стояла на пороге. — Бабушка, ты и правда его убила?
— Правда, — ответила Агата твердо.
Это было меньшее, что она могла сделать для Джорджи.
— Но почему?
— Потому что мы, женщины, опутаны единой невидимой паутиной: стоит этой паутине дрогнуть — и мы все узнаём, где случилась беда. К несчастью, обычно нам не хватает храбрости или любви к ближнему, чтобы прийти на помощь. Но на кого нам еще надеяться, если не друг на друга?
— Так ты убила Девлина, чтобы помочь Джорджи? — В голосе внучки слышались нотки, которые ясно давали понять: она-то думала, что Агатой двигали менее благородные порывы.
— Мы с Джорджи дружили так крепко, что водой не разольешь. Пока не явился Такер Девлин. Времена тогда были непростые: мало того что бушевала Великая депрессия, так еще и лес валить запретили. Те, кому удалось не разориться, не давали остальным умереть с голоду. Когда приехал Такер, город словно бы вернулся к жизни. Солнце засветило ярче. Еда стала вкуснее. Он всех нас пленил своими сладкими речами. И быстро дал понять, что перечить ему не стоит. Один старик, Эрл Янгстон, без устали доказывал нам, что Такер — мошенник. Так после их стычки у Эрла за ночь отросла здоровенная бородища — он наутро из постели сам выбраться не мог, запутался. После этого он и замолк. Брился только по шесть раз на дню. Вскоре уже каждый бежал к Такеру за советом, а девушки просто потеряли из-за него головы. Он знал, как добиться своего: разрушить то, что давало нам силы, — нашу дружбу. И в этом он преуспел. Вот почему мы все ополчились против Джорджи, самой хорошенькой из нас, когда Такер перебрался в «Хозяйку Голубого хребта», якобы намереваясь разбить на Джексон-Хилл персиковый сад.
