Сотники с уважением смотрели на бывалого вояку. Шайвигар ревниво морщился, но не решался встрять с насмешливой репликой.
- Так что «ведьмин пепел», - Харнат грозно взглянул на сотников, - не для молодых. Им и своей силы должно хватать. Поживете с мое, тогда…
Он смешался, крякнул и замолчал.
- Иглы за почтенным дарнигаром, - приветливо отозвался Эрвар. - А теперь пусть дамы взглянут на эти шкурки. В каких лесах их можно добыть, а?
Сотничихи чуть не затоптали друг дружку, рванувшись к мешку. Арлина из приличия помедлила, но любопытство взяло верх. Девушка бросила виноватый взгляд на жениха и тоже направилась в тот конец зала, где Керумик раскладывал на столе невиданные меха всех оттенков зеленого цвета - от яркого, как молодая листва, до зеленовато-бурого…
Ребятишки суетились вокруг сгрудившихся у стола женщин, залезали с ногами на скамью, чтобы хоть что-то увидеть.
- Когда вырасту, - хмуро и завистливо сказал восьмилетний искатель приключений, - стану Подгорным Охотником. Вот уж у кого жизнь так жизнь!
Заботливая мамаша оторвалась от созерцания дивных мехов, чтобы крепкой затрещиной разъяснить юному герою всю пагубность его заблуждения…
А за порогом шаутея прислуга уже пустила из уст в уста рассказ о древних тайнах Храма Крови и о битве безоружного Сокола с Подгорным Людоедом.
Так - из шепотков и недоверчивых пересудов - рождалась на свет первая легенда о Хранителе Найлигрима.
После трапезы Хранитель посетил казармы (хотя шайвигар и сделал попытку увлечь его на скотный двор).
Харнат нервничал, суетился, как девушка перед смотринами, и во всем, на что падал взгляд, находил жуткие, непростительные недостатки, за которые его, конечно же, разжалуют в сотники.
В каждом из просторных каменных бараков его поджидали новые ужасные сюрпризы. На полу не настелена свежая солома, старая валяется! Солдаты недостаточно быстро вскакивают, приветствуя Сокола! На деревянных, в два яруса, нарах разбросано всякое тряпье и даже… - о боги! - даже щит с оторванным ремнем! Какой-то недотепа повредил его на учениях и взял в казарму, чтобы втихаря починить… Узнать, узнать имя недотепы и устроить ему веселую, разнообразную жизнь!..
Похолодев от ужаса, дарнигар встал так, чтобы загородить злополучный щит, и наступил при этом на лапу вылезшей из-под нар собачонке Мародерке, любимице гарнизона. Проклятая шавка завизжала… еще не легче! Харнат лихорадочно вспоминал, разрешается ли держать в казармах животных, а если не разрешается, то какое наказание грозит за это Правой Руке… А запах-то, запах! Как Сокол эту вонь выдерживает?.. Но как же тут в конце концов проветривать, если окошки маленькие и под самой крышей?..
Хранитель, как ни странно, держался благодушно, обиженную Мародерку соизволил почесать за ухом, не заводил разговора о том, что крепости нужен другой дарнигар, и даже от запаха не морщился…
Харнат не подозревал, что Орешку казармы показались даже уютными. Он помнил бараки для грузчиков в аршмирском порту - тоже каменные, с маленькими окошками… но на этом сходство и заканчивалось. Орешек не мог забыть прохудившуюся крышу; заросшие грязью и копотью стены, по которым ползали гигантские мокрицы; трухлявые, разваливающиеся нары; устойчивый, густой смрад немытых тел и блевотины.
А здесь… Каждая казарма словно хотела доказать своим видом, что она не ночлежка, а дом - пусть без женских голосов и детского смеха. Чистота, порядок, соломка везде постелена, дышать вполне можно. Видно, правду говорил Харнат, что каждый солдат хотя бы два раза в месяц моется в бане.
Шайвигар упорно крутился возле начальства, стараясь не упустить ни одного промаха Правой Руки. Он был напряжен, как кошка, которая ловит в ручье рыбу. Вот - увидел, вскинулся, наябедничал:
- Белый день, а солдаты факел жгут!
- Да ладно, - мирно отозвался Орешек. - Ребята в «радугу» играют, а света маловато. Не разорится крепость с этого факела. Лишь бы пожара не устроили.
- Слыхали? - рявкнул Харнат на застывших наемников. - Чтоб мне пожара не было!
И поспешил вслед за Соколом, сам не веря, что так легко отделался.
- Да, - вздохнул один из солдат. - А мы-то собирались все тут спалить…
