Важнее всего для него была сама Сила. Джилинер должен был твердо знать, что он - самый могущественный чародей на свете. Магия была его единственной любовью, и терпеть соперников было невыносимо. Когда Ворон в припадке ярости громил свой кабинет, в нем бушевала самая обычная ревность, неразумная ревность юнца, заставшего возлюбленную в постели с другим…
Все это Шайса осознал в мгновение ока. И еще он понял, что хозяина нужно срочно успокоить и утешить.
При необходимости Шайса мог говорить хоть и сипло, но гладко и цветисто:
- Пусть мой господин вспомнит, что юный Сын Клана потерял сознание от напряжения, а мой хозяин не только не рухнул в обморок, но нашел в себе достаточно сил, чтобы переломать всю мебель.
- Что ты понимаешь в магии! - хмыкнул Джилинер.
- Только то, что знаю со слов моего хозяина. Мальчишка наверняка до смерти перепугался, увидев живого дракона. А мой господин говорил как-то, что сильные чувства, особенно страх, усиливают мысленные приказы.
- Да, это так… - задумчиво протянул Ворон. Шайса, заметив свою крошечную победу, поспешил ее закрепить:
- Да будь этот Медвежонок и впрямь силен, как сам Шадридаг… Сколько ему лет? Пятнадцать? Ну что в этом возрасте можно знать о колдовстве?.. А пока он подрастет, мой хозяин уже станет спасителем мира, грозным и любимым повелителем. И такие, как Архан, будут служить ему… Да, господин, а корабль уцелел? - Шайса сменил тему, чтобы отвлечь мага от опасных мыслей.
- Корабль? - непонимающе переспросил Джилинер. - Ах корабль… а знаешь, я о нем совсем забыл… Обязательно надо выяснить, остались ли в живых матросы, будут ли они распускать слухи…
Хозяин стал почти прежним. Он скользнул по разгромленной комнате насмешливым взглядом.
- Ох и намусорил же я… Впрочем, я звал тебя не для того, чтобы плакать на твоем плече. Помнишь белокурого красавчика из свиты Нуртора? Аудан Гибкий Лук, Правая Рука короля Силурана… Он начал всерьез мешать мне: советует королю не доверять Ночному Магу, не развязывать войну… Короче, если с Ауданом в ближайшее время случится несчастье, я не сойду с ума от горя. Этот человек мне совсем не нужен… Что ты молчишь?
- Подсчитываю, сколько дней мне понадобится, чтобы переправиться через Лунные горы и добраться до…
- Нет! Этой ночью Айрунги хочет показать королю свое умение и окончательно решить вопрос о войне. Раз уж я не могу начать действовать в Грайане… раз уж меня держит клятва, принесенная королю и скрепленная могучими чарами… так хотя бы в Силуране никто ни на волос не должен помешать моим планам!
- Но как же я…
- Я тебе помогу. Я, конечно, не Архан, - зло усмехнулся маг, - но перебросить тебя через Лунные горы сумею. А уж обратно ты сам как-нибудь…
Шайса постарался унять дрожь в руках. Накатило томительное воспоминание: хозяин вскидывает перед собой руки - и над землей, почти касаясь травы, вспыхивает желтое кольцо Он, Шайса, собирается с духом и шагает в это кольцо. В глазах вспыхивает желтое зарево, тело наливается пульсирующей болью, кажется, что крохотные острые щипчики рвут его на мелкие кусочки… и все исчезает. Когда Шайса решается открыть глаза, то сквозь расплывающиеся радужные пятна видит голые скалы, в трещинах которых угнездился колючий дрок. Где-то внизу глухо шумит море, а вдали, меж утесов, виден край зубчатой стены. Там лежит город, до которого надо было бы добираться не менее шести дней…
Ну не любит, не любит Шайса эти колдовские штучки! Но сейчас, ясное дело, не до капризов…
Хозяин сдвинул деревянный диск, украшенный спиральным узором, и повелительно произнес в открывшееся отверстие:
- Пусть кто-нибудь немедленно наведет порядок в комнате с зеркалом.
Вернув диск на место, Джилинер кивнул Шайсе и направился к двери, но на пороге замешкался. Глаза его сузились, брови сдвинулись: неожиданная мысль поразила мага.
- Если бы этот паршивец Архан был старше, я решил бы, что та давняя история - его рук дело.
- Какая история, господин?
- Ты не помнишь? Неужели… ах да! Это же было за год до того, как я приблизил тебя к себе… правильно, девять лет назад. Ты и не мог знать об этом случае. А мне он не дает покоя!
