Я выбежала на террасу, улыбаясь восходящему солнцу.
– Лукрецио!
– Серениссима!
Князь пытался закрепить на лице плотную черную маску, его руки уже были в перчатках, я ему помогла.
– Отвезете меня во дворец?
– У вас не получится долго избегать беседы с супругом.
– Посмотрим. Отвезете?
– Чтобы его серенити устремился в погоню? Простите, дона догаресса, я слишком стар для гребли наперегонки. Но вы так мило выпячиваете губки, когда изображаете обиду, что я подарю вам отсрочку.
– Вся внимание. – Я перестала дуться.
– Начните разговор сами, взывайте к рыцарским качествам его безмятежности. Лишившись статуса замужней синьоры, вы подвергнетесь опасности. Командор да Риальто постарается вывести вас из игры. Холостых сыновей у него не осталось, дальним родственникам он не доверяет.
– Значит?..
– Командор не остановится ни перед чем, даже перед убийством.
– Это некоторое преувеличение.
– Не важно. Чезаре хочет вас защитить. Пусть щитом послужит его фамилия. Кстати, можете также рассказать супругу о подземной перестрелке на саламандрах с синьором Ньяга.
Широким жестом экселленсе указал на шестерку закутанных в плащи Ночных господ, выносящих через ворота массивный деревянный ящик. То есть несли его всего двое, придерживая за края кончиками затянутых в перчатки пальцев.
– Лукрецио, – ахнула я. – Вы все-таки поймали преступника?
– Передайте Чезаре, что он сможет побеседовать с ним в палаццо Мадичи.
– А саламандра была все-таки одна.
Экселленсе поклонился.
– Я обожаю вас, Филомена.
Последнюю фразу я решила супругу не передавать. Присела в ответном реверансе и смотрела вослед чудовищному князю. Он подарил мне отсрочку.
* * *
Чезаре оттолкнулся от парапета. Зрелище флиртующей с Лукрецио догарессы раздражало его чрезвычайно.
– Что там, Артуро?
– Она пришла. – Секретарь посторонился, пропуская вперед Карлу Маламоко. – И теперь я вас оставлю, мне нужно распоряжаться на пристани. Гвардейцы проследят, чтоб никто не мешал.
Дож кивнул, глядя на приближающуюся к нему высокую фигуру в черном костюме Ньяга.
– Предатель.
Карло остановился в шаге от его серенити.
– Маленький ублюдочный предатель. Маску долой!
Молодой человек был бледен, под воспаленными глазами лежали тени.
– Не буду просить прощения. Я поступил так, как поступил, и ни в чем не раскаиваюсь.
– Если бы не моя клятва Фаусто Маламоко…
– Я уберег тебя от ошибки.
– Пустая бравада.
– Нисколько. Подумай сам, Чезаре, что мог предпринять командор да Риальто, лиши ты его последней надежды на обладание Изолла-ди-кристалло.
– Ничего. Он был бы загнан в угол как крыса.
– Крысы в таком положении становятся чрезвычайно опасными.
Чезаре отвернулся и опять посмотрел вниз. Филомена на ступенях террасы прощалась с князем Мадичи.
– Не отпускай ее от себя, – попросил Карло.
– Только советов предателя мне сейчас не хватает.
– Тебе не хватает любых советов. Если бы в твоем окружении был хотя бы один человек твоего образа мыслей, ты действовал бы осторожнее.
– Пустые слова! Убирайся, Карло. Из дворца, из Аквадораты, из моей жизни. Я не буду вредить тебе. В честь клятв, связывающих меня с твоим батюшкой, я даже позволю синьорине Маламоко закончить эту нелепую школу благородных девиц, диплом которой так необходим тебе для карьеры, но видеть тебя более не хочу.
– Филомену попытаются убить, уже пытались.
– Прочь.
– Защити ее.
Чезаре выругался и без замаха толкнул Карло в грудь.
– Мальчишка! Глупый влюбленный мальчишка. Ты предал меня ради глаз прекрасной синьорины.
Карло не отбивался. Покачнувшись от удара, он стоял, опустив руки.
– Каждый мужчина стремится защищать свою любовь.
– Она не твоя, эта Маура да Риальто, и никогда не будет. Ты шпион, Ньяга, бесполое существо на службе Совета десяти.
– Я мужчина, я люблю и я отдам жизнь за то, чтоб Маура да Риальто была счастлива.
– И что же ты сможешь для этого сделать?
– Например, не дать ее опозорить, чтоб она со временем встретила достойного синьора, влюбилась в него, вышла замуж и нарожала кучу белокурых детишек.
Муэрто поднял лицо к небесам.
– Какой болван!
– Чезаре. – Карло шагнул к нему и схватил за плечи. – Я уйду, но услышь меня напоследок. Защитить Филомену может только твое обручальное кольцо на пальце.
