– Наденьте маску, Паола, – вздохнула я. – Не следует показываться на людях заплаканной.
Посейдон и Кракен предложили страдалице свои носовые платки. И она взяла оба. Жадная… гадкая… путтана.
Последнее слово направило мысли мои в другое русло:
– Дражайший супруг явился сопроводить меня на карнавал? Идемте? В конце концов, по слухам, владыка Посейдон держал подле себя целый гарем жен, у тишайшего же Муэрто их сегодня будет пять. Дона Маламоко ждет нас внизу. Где дона Сальваторе? Паола, она разве не с вами?
Ответ был озвучен едва слышным, полным страдания шепотом:
– Бьянка еще одевается, дона догаресса, она спустится позже.
Артуро помогал Голубке закрепить атласную белую полумаску, щупальца топорщились и мешали. Я взглянула на Инес, чтоб она взяла дело в свои руки, но Паола, перехватив мой взгляд, всхлипнула и протянула маску Чезаре.
– Подержи. – Сунув мне трезубец, супруг поспешил на помощь.
Автоматически я проверила заточку. Нанизать и запечь. Голубятина на вертеле. И скормить крысам. Нет, голубям, они жрут себе подобных с превеликим удовольствием. Ненавижу и тех и других, и крыс и голубей. Голубей больше, а уж одну конкретную Голубку – до скрежета зубовного.
Паола хихикнула от щекотки, Чезаре извинился. Я разжала пальцы, трезубец упал, задев табурет, тот с грохотом перевернулся. Все посмотрели на меня.
– Дона да Риальто, проводите меня на праздник.
– Да, дона догаресса.
И мы вышли из гардеробной.
– Дура, – вполголоса ругалась Маура на ходу, – Паола этого и добивалась, появиться на карнавале под руку с Чезаре. Не могла сделать вид, что тебе все равно?
– Не могла. Да почему я вообще должна притворяться? Сластолюбивый дельфин. Пусть катится. Пусть живет втроем с Артуро и своей лживой Голубкой. – Остановившись, я повернулась лицом к подруге. – Ты заметила, как он на нее смотрел?
– Я заметила другое, Филомена, на кого он смотреть избегал. Тишайший хотел вызвать твою ревность.
– Зачем?
Панеттоне пожала плечами.
– Может, отомстить за ту, что вызываешь в нем ты, может, чтоб удостовериться в твоих чувствах. А тебе нужно было или сдерживаться, или уже идти до конца, закатив грандиозный скандал. Раньше ты не ограничивалась полумерами.
Последняя фраза меня очень обидела. Тряхнув волосами, я гордо вздернула подбородок и пошла по коридору. Посмотрим, булочка моя сдобная, как ты запоешь, когда перед тобой появится объект твоей страсти. Я тоже тебе потом расскажу, как именно следовало бы себя вести, и укажу на ошибки. Потому что все влюбленные женщины постоянно ошибаются.
Глава 3
Ради дружбы и любви
Синьоре Муэрто, матери тишайшего, отвели покои на первом этаже палаццо. Хромота синьоры затрудняла подъем по лестницам, на этот факт указал управляющий Пассерото во время личной беседы с Доной да Риальто, когда занимался размещением свиты дожа.
Торжественный ужин закончился, синьора Муэрто ушла к себе. Дона Раффаэле, фрейлина догарессы, в чьи обязанности входила помощь матроне, поворошила поленья в горящем камине, спугнув дремлющую саламандру.
– Госпожа желает переодеться?
– Не желает. – Синьора Муэрто села в кресло у камина и уставилась на огонь. – А ты, милая, ступай.
– Время терпит. – Девушка присела на скамеечку у ног синьоры. – Если бы не обязанности фрейлины, я предпочла бы остаться с вами до утра.
– Не любишь веселья?
– Не люблю быть на вторых ролях.
Светлые глаза посмотрели на нее одобрительно:
– А ты откровенна.
Паола невесело улыбнулась:
– Его серенити, еще до того как стал тишайшим, рассказывал мне, что синьора Маддалена ненавидит вранье.
– Что еще он тебе поведал?
– Что его матушка отважна и сильна, как древняя воительница, не любит политических интриг, не склоняется перед титулами, а в людях более всего ценит верность и прямоту.
– Полагаю, мой хитроумный сын готовился тебя мне представить?
Дона Раффаэле украдкой вытерла слезы.
– К сожалению, его планам помешали.
Матрона молчала, в глазах отражались язычки каминного пламени.
– Мой отец не дал разрешения на брак, – продолжила девушка. – Пять долгих лет я провела на Поко-Комо, практически в заточении. Время от времени меня выпускали из комнат, чтоб представить благородных синьоров, по мнению батюшки, достойных моей руки. Я всем отказала.
