Не буду думать об этом. За что развод? Дона Муэрто жива, и я специально везу ее к тебе, стронцо Чезаре, чтоб выбить из твоих рук оружие. А еще я брошусь тебе на шею и скажу, что люблю и что согласна ждать, пока и ты меня полюбишь. Заметь, я сделаю это при десятках свидетелей.
Прижав ладони к горящим щекам, я решила, что духу у меня на это представление хватит. Надо отвлечься. Паола. Ей нужен официальный статус. Тоже мне проблема. Он у нее есть: настоящая метрика. Потом она возьмет фамилию и титул мужа…
Задумчивым взглядом я посмотрела на нашу кормчую.
Княгиня Паола Мадичи? Неплохо. Нет, мы добавим еще имя. Паола Зара Мадичи. Потом одной из частей можно пренебречь.
Голубка расценила мой взгляд превратно. Она сняла с пальца бриллиантовое кольцо Чезаре.
– Хочешь? Как плату за спасение.
– Мне не нужна плата! – Я вздернула подбородок. – Тем более такая, навевающая неприятные воспоминания.
– О да, – подпустила свекровь привычную шпильку, взяв кольцо и внимательно его рассматривая, – первая любовь тишайшего супруга. Чезаре страдал довольно долго, неделю или даже дней десять. Поко-комская роза, сильная, смелая, страстная…
– Ах, синьора Муэрто, – протянула вампирша, не прекращая орудовать веслом, – в отличие от вас я с этой дамой лично знакома. Ничего там не было, ни смелости, ни страсти, лишь жадность и распущенность. Его серенити напустил ей пыли в глаза, поднес перстень с огромным камнем. Она хвасталась мне, что одаривала кавалеров страстью лишь в обмен на драгоценности.
– Но Чезаре ее полюбил, – возразила я.
– За ужимки и кривляния. Думаешь, почему я носила в школе ужасные платья и изображала скромность? Я притворялась этой притворой.
– Это могло сработать. Контрастом. Скромница, в груди которой бушуют чувства.
– Примерно как ты.
– Я скромница?
Мой громкий смех спугнул чайку, присевшую на ферро, железный набалдашник носа гондолы. Появление прибрежных чаек говорило о близости города.
– Разумеется, – сказала вампирша. – Ты – скромный островной цветочек, вытворяющий черт знает что лишь вследствие невинности, а не по расчету. И в тебе, Филомена, океан страсти. И именно за этот чудовищный контраст тишайший Муэрто любит тебя.
– Это неправда.
О, как мне хотелось ей верить.
– Правда. Он не находит себе места, когда ты не рядом, ставит на кон все, если тебе угрожает опасность, и ревнует к каждому, кто смеет одарить серениссиму хотя бы взглядом. Рыжая догаресса… Лишь тоскуя по ней, тишайший приблизил к себе…
– Ангелу? – перебила я и похвасталась: – С горничной у него ничего не было. Она вообще обещана в жены синьору Копальди.
– Я могла догадаться, – пробормотала Паола. – Его серенити хранил свою безмятежность от моих попыток сблизиться.
– Все вы друг друга стоите! – громко сообщила дона Муэрто. – И ты, и Чезаре, и твоя кровососущая подружка, и Карло Маламоко, и толстушка Маура.
Размахнувшись, свекровь швырнула в волны кольцо синьорины Раффаэле.
– Значит, так тому и быть. Играйте, детишки, храните вашу общую безмятежность.
– Матушка, – мои глаза увлажнились слезами восторга, – это так символично! Вы принесли морю драгоценную жертву.
– Что это с ней? – спросила синьора Маддалена вампиршу.
– Экстаз, – пояснила та. – Дона догаресса ощущает неразрывную связь с Аквадоратой.
– Ну и куда им разводиться, таким дуракам?
– Да никуда эту плаксу ваш сын от себя не отпустит.
И они синхронно вздохнули, с видом умудренным, но шутливым.
Для того чтобы войти в канал «Нобиле-колледже-рагацце», нам пришлось миновать городской причал и парапеты площади Льва. Зара умело лавировала меж гондол, я отвечала на поклоны и приветствия.
– Дона догаресса плывет в школу?
– Точно так, добрый гражданин.
– Ваша фрейлина, кажется, похорошела?
– Дона Раффаэле благодарна вам за комплимент, любезный Арлекин.
– Что за корсарка с вами, дона Филомена?
– Моя тишайшая свекровь синьора Муэрто, любопытный Вольто.
– Разве она не умерла? Догаресса может возвращать с того света?
– Умерла? Вы это слышали, матушка? – разводила я руками. – Или в Аквадорате был объявлен траур?
– Вон в той гондоле, – шепнула вампирша, – припоминают, что слухи о том, что матушка его серенити – пират, ходили довольно давно.
